Котт в сапогах
Шрифт:
– А он-то в чем виноват?
– Да ни в чем. Его мы съедим безвозмездно. То есть даром.
– Волки же на людей не нападают!
– Это тебе кто сказал? – удивился Крест. – Волки?
– Э-э-э… Нет, люди.
– Ну люди чего только не выдумают…
В следующее мгновение я вонзил когти в ногу Андрэ. Бедняга взвыл дурным голосом и подскочил сажени на две.
– Господин?! За что?!
– Андрэ, волки!
То ли на Андрэ так подействовала боль в ноге, то ли он вообще резко умнел в опасной ситуации, но оруженосец вновь проявил неожиданную сообразительность и быстроту реакции. Не медля ни мгновения, он сгреб головешки и тлеющие угли – на самом деле в его лапищах уместился почти весь костер – и метнул в морды сунувшихся было вперед Креста и Беспалого. Пока ослепленные и обожженные волки катались по траве, пытаясь унять боль, Андрэ схватил в охапку мешок, закинул на плечи меня и помчался через лес не хуже Иголки в ту памятную ночь. Последнее, что я увидел, – Сиплый, прыгающий на задних лапах в попытках поймать пастью хлопья пепла. К счастью, уже начинало светать и Андрэ удавалось огибать наиболее заметные деревья. Правда, подлесок и кусты он сносил не хуже матерого лося во время гона. Очухавшиеся волки преследовали по пятам, но оруженосец со страху развил такую скорость, что догнать нас они никак не могли.
– Господин! Смотрите – дорога!
Оказалось, какие-то таинственные инстинкты вывели Андрэ почти к самому тракту, нужно было только перебраться через небольшой – шагов десять – участок болота. Ни на мгновение не задержавшись, Булыга запрыгал с кочки на кочку, как заправская лягушка. Позади раздался разочарованный вой. Оглянувшись, я увидел скрывающихся в кустах волков – видать, не решились сунуться за нами в топь.
– А это не так уж трудно, – обратился ко мне Андрэ, перепрыгивая на пятую по счету кочку. – Надо просто прыгать с кочки на кочку, не останавливаясь, и все дела!
– Замечательное открытие, Андрэ! Ты прирожденный болотник. Только хочу обратить твое внимание на одно обстоятельство… – озабоченно произнес я, оглядываясь.
– Какое?
– Даже на два. Первое – кочки впереди закончились. И второе – мы тонем!
– А? – Оруженосец попытался развернуться, чтобы вернуться на шаг назад, но потерял равновесие и рухнул в грязь.
– Помогите! Спасите! Господин!
– Перестань орать! – Я выбрался на берег и принялся вылизывать мех.
– Господин?!
– Перестань орать, я говорю. И хватит барахтаться. Там курице по колено.
Андрэ с пристыженным видом выбрался на берег и начал стаскивать вымазанную в грязи одежду.
– Ка-а-акой мужчина-а-а!!! – Полный восхищения женский голос заставил меня подпрыгнуть на месте.
– Кто здеся? – жалобно вопросил Андрэ, прикрываясь ладошками.
– Да ладно, все, что стоило разглядывать, я уже рассмотрела.
– Тьфу ты! – Я снова взялся за свою многострадальную шкуру. – Андрэ, успокойся, это всего лишь лягушка.
– Всего лишь?! – раздался возмущенный вопль с кочки.
– Как это «успокойся»? Она разговаривает!
– Ну и что? – Тут и до меня дошло. – Ты что, тоже понимаешь ее?
– Так а я о чем говорю?!
– А-а-а! Вот оно что! – Я подошел к берегу болота и отвесил учтивый поклон. – Прошу извинить меня, принцесса! Я так давно в этой шкуре, что уже воспринимаю говорящих зверей и птиц как должное. Капитан Густав Конрад Генрих Мария фон Котт – ваш покорный слуга!
– Вы знаете обо мне? – обрадовалась принцесса. – Вас случайно не мой отец послал?
– Увы, не имею чести знать вашего батюшку. А вашу историю поведала мне ведьма из Либерхоффе – та, что пыталась вас расколдовать. Я обращался к ней с той же проблемой… с тем же результатом, к сожалению.
– Неужели вы тоже пострадали от колдовства мэтра Мордауна?
– Э-э-э, мне трудно утверждать, но один из колдунов, причастный к моей беде, называл себя Дестротусом, а имени его сообщницы я не знаю.
– Дестротус… Дестротус… Нет. Никогда не слышала этого имени. Меня заколдовал придворный маг моего папеньки мэтр Морган Мордаун. Не думаю, что он стал бы скрываться под таким нелепым псевдонимом.
– Ну с таким-то именем, как у него, псевдоним ему не помешал бы, – попытался пошутить я. Совершенно не представляю, как вести себя в обществе коронованных особ. Тем более когда оные особы всего в фут размером, зеленого цвета и в разговоре заметно приквакивают. – А почему вы не остались у ведьмы? Все-таки болото…
– В этом виде мне лучше на болоте. У ведьмы в доме слишком сухо, моя кожа была в ужасном состоянии, несмотря на постоянные водные процедуры. Да и здешние мухи и комары не чета городским – никакой химии, сплошь натуральный продукт.
– Но скоро наступит зима…
– И я усну вместе с другими обитателями болота, – вздохнула принцесса. – Это и к лучшему. Во сне нынешнее мое положение не будет беспокоить меня, время до весны пролетит незаметно. А весной, может быть, и занесет в наши места какого-нибудь принца… Кстати, никто из вас случайно не принц?
– За себя могу поручиться – род фон Коттов, конечно, невероятно благороден, но венценосных особ в нем точно не было. А мой спутник вроде бы из крестьян. Правда, я знаю его меньше месяца, и за это время он не раз удивлял меня, но… посмотрите сами – какой из него принц?
– А? – Мой оруженосец между тем, стыдливо обмотав чресла какой-то тряпкой, пытался отстирать одежду. Выглядел он, надо признать, впечатляюще – вылитый Геркулес – но вот лицо подкачало. Как-то не вяжутся с обликом принца узкий лоб, мощные надбровные дуги, нос картошкой и выдающаяся нижняя челюсть. Особенно же идет вразрез с обликом принца выражение младенческой наивности, придающее этой вполне страхолюдной внешности совершенно невообразимый вид.
– Ничего, Андрэ, мы просто с принцессой беседуем… А зачем вам принц?
– Это ключ от наложенного на меня заклятия. Если меня поцелует принц, оно развеется. А у вас какой «ключ»?
– У меня – совершенно бесполезный. Хитрая девка, которая меня заколдовала, поставила условием, что полюбит меня. Чисто женское коварство! Ясное дело, что пока она где-то болтается со своим фокусником, вряд ли ее вдруг охватит нежное чувство ко мне. А когда я найду их, мне проще будет уговорить ее, или подкупить, или заставить…