Котти. Книга пятая. Ассоциация вольных стрелков имени товарища Вильгельма Телля и друга его Робина Гуда
Шрифт:
Так что меня могут и не выпустить ещё до завтрашнего вечера.
Чем мне это грозит? Могут прошмонать мой номер в гостинице, и найти там... Много чего интересного. Тогда простой уголовной статьёй за избиение джигитов – я не отделаюсь. Хотя обыск – это дело процессуальное и не быстрое. Но кто мешает им это сделать неофициально, а когда найдут все мои ништяки, то и бумаги правильные оформят и что надо туда напишут. И, кстати, мои новые пальчики на том оружии уже есть...
Я поглядел на свои мокрые руки и тяжело вздохнул... Ладони окутались зеленоватым дымком, а я
Я охладил руки под краном и вышел в коридор.
Полотенца для посетителей в данном учреждении были не предусмотрены. Пришлось по старой детской привычке вытирать мокрые ладони об себя. Моему грязному платью это уже не повредит...
[1] ПР –резиновая дубинка.
[2] Черёмуха – баллончик со слезоточивым газом.
Глава 8
Глава восьмая.
В кабинете меня ждал всё тот же стол и стул. Человек с седыми висками, который не торопился мне представляться, смотрел на меня слегка иначе. Видимо после моего умывания он пытался найти на моём лице, что-то новое. На столе перед ним лежало несколько бумаг. Я мельком успел заметить на одной бумаге слово «Рапорт», другой был чистый бланк «Объяснение».
Я прошёл в кабинет и сел на предложенный мне ещё в прошлый раз стул.
Не дожидаясь, когда мне начнут задавать глупые вопросы, перехожу в атаку.
– Я арестована?
– Нет. Пока только задержаны...
– На каком основании меня задержали, применив ко мне физическую силу. Это было не обосновано.
– Пять человек в больнице – это не основание для задержания.
– А что они говорят?
– А они ничего не говорят, по причине телесных повреждений различной тяжести.
– Почему ваш сотрудник меня бил? Я хочу написать заявление против него за превышение полномочий и нанесение мне...
Седовласый хлопнул ладонью по столу:
– Хватит юродствовать! Говорите нормально!
Я продолжаю говорить со своим надуманным прибалтийским акцентом.
– Я говорю так, как умею. Можете пригласить ко мне переводчика с литовского языка, так как по-русски я не всё могу понять.
– Отказ от дачи показаний...
– Я не отказалась. Я настаиваю на участии переводчика. Это законное требование?
– Тебе всё равно не отвертеться! Если Руслан не выживет...
А вот эта информация мне уже интересна. Получается, что этот человек не против меня бьётся, а за Руслана. Кто он ему? Для брата – староват. Отец? Дядя?
Пытаюсь найти общие черты лица... Да я не помню Руслана в лицо, если честно. Так приблизительно. Помню, что был похож и на славянина, и на горца одновременно. Так бывает, когда русаки долго живут среди других народов. Неосознанно перенимая от них и акцент, и говор, и местные словечки. А ещё постепенно перемешиваясь, рождаются полукровки, четвертькровки и прочие... И потом не поймёшь, кто перед тобой горец или белорус.
Спрашиваю напрямик:
– Что с Русланом? Он жив?
Смотрит на меня с недоумением. Изучающе так смотрит.
– Жив. Его сейчас оперируют.
– Я очень хочу, чтобы он выжил и рассказал Вам, что было на самом деле. Вот тогда и поговорим. А сейчас нам не о чем разговаривать с Вами.
– Ты хочешь сказать...
Я не знаю, что он хотел мне сказать, так как на столе у него зазвонил телефон. Старенький такой аппарат чёрного цвета.
– Ахмедов, слушаю...
Голоса того, кто на том конце провода что-то говорит, мне не слышно. Остаётся только следить за лицом этого Ахмедова и слушать его ответы...
– Состояние? Говорить может? Да наплевать на врачей! Скоро буду...
Он положил трубку.
– На твоё счастье, он жив. Ему сделали операцию. Сейчас тебя отведут в камеру, а после поговорим.
– Я с Вами, товарищ Ахмедов на брудершафт не пила. Поэтому не надо мне тыкать...
Сжав зубы, Ахмедов посмотрел на меня как-то по-другому... Но говорить ничего не стал.
– Туманов!
Снова появляется тот самый сержант.
– В камеру проводи!
Меня снова ведут по коридору, опять знакомый скрежет решётчатых дверей. Но камера пуста.
– А где цыгане? – спрашиваю у сержанта.
– Отпустили уже.
Дверь за моей спиной захлопывается с металлическим лязгом, а я ложусь на уже проверенную деревянную лавку и практически сразу засыпаю.
С Ингой связываться не пытаюсь. Мне надо отдохнуть.
***
Я реально устал...
Я не успеваю разобраться с одной проблемой, как тут же не успеваю разобраться со следующей.
Вереница разнообразных трупов стелется вслед за мной, как цепочка следов на песчаном пляже. Я не могу спокойно остановиться и передохнуть...
Была у меня одна знакомая в прошлой жизни. Хорошая женщина, но ей жутко не везло на мужей. Каждый следующий был ещё хуже предыдущего. Пьяница, наркоман, домашний садист... Это неполный список...
Как-то я спросил её: Как тебе удаётся снова и снова вляпываться в очередное дерьмо. Она ответила, что просто является магнитом для идиотов, а другие к ней и не подходят даже на близкое расстояние...
У меня сложилось ощущение, что я стал таким же вот магнитом для неприятностей в этой новой жизни.
И с этим надо что-то решать. Потому что не только я подвергаюсь опасности, но и люди вокруг меня. Руслана жалко. Хороший в принципе паренёк. Скромный и стеснительный в общении с девушками. Но оказался реальным бойцом, и в трудной ситуации не испугался противостоять один сразу четырём отморозкам.
По-другому этих джигитов и не назвать. Насмотрелся я на таких и в той, и в этой жизни. Выбирают себе потенциальную жертву из тех, кто послабее, чтобы глумиться и унижать. А случись жертве вякнуть что-нибудь в ответ, не стесняются вчетвером напасть на одного. Ведь мы же не будем брать в расчёт девушку в платье и на каблуках? Надо было им отбить то, что без толку болтается у них промеж ног, чтобы такие больше не размножались.