Котуйская история
Шрифт:
Алексею тоже есть, что вспомнить: о лагере на Котуе, который невозможно забыть. Его душа мечется между настоящим временем и прошлым, улетая в холодные края, где он часто видел в ночи ее голубые глаза. Там он навеки оставил свое сердце с любимой женщиной. Многое было у Шамана за все эти годы: и деньги, и женщины и враги, но только единственное, что не вернется к нему - это любовь. Их любовь с Галинкой, которой они были преданы оба и не отняли у этого чувства ни крохи.
Нет, он не мог забыть свою первую любовь . Порой вставал утром с постели и, глядя на спящее рядом с ним, ночное "приключение", вспоминал: незабываемые
"Москва, родной город, так трепетно и в одно и то же время тоскливо на душе, я снова возвращаюсь в свою стихию",- думал Алексей, подъезжая к столице.
Алешку в очередной раз привезли на "проводку", так называют следователи осмотр места преступления в присутствии подозреваемого. Он указал, за каким столом сидел Лысый, где в этот момент стоял сам Леша. Его сфотографировали и увезли в отдел.
Галину еще вчера предупредили, что сына привезут в милицию, но личного свидания ей не дадут. Если сможет уговорить следователя, то возможно пять минут даст, но он категорически отказал женщине, ссылаясь на интересы следствия. Вот если мать скажет, откуда у сына оказался пистолет, то, пожалуй, разрешит пообщаться, но Галина предпочла молчание. Она только издали, заметила, как Алешку посадили в служебный "УАЗ". Потом два часа ждала, когда его снова привезут, но опять же видела его только несколько секунд, пока сына вели от машины до дверей здания.
Она передала небольшую передачку следователю и уже хотела идти домой, как к ней подошел здоровый парень в милицейской форме с нагрудной биркой: "ОМОН".
Вы Семенова... Галина Алексеевна?
– Да, это я.
Омоновец огляделся по сторонам и, убедившись, что никого рядом нет, протянул ей свернутый листок бумаги.
– Потом прочтете.
Галя с нетерпением отошла от здания милиции и, развернув лист, радостно улыбнулась, увидев знакомые, косые строки:
"Мама, у меня все хорошо. Ты не переживай за меня. Я знаю, что ты винишь себя, прошу тебя, не нужно. Прости меня, мама, прости за все... Не забывай меня".
Она прижала записку к губам. Слезы навернулись на глаза. "Господи, как же это тяжело... Как ему помочь? Что предпринять, чтобы сына выдернуть из этого кошмара. Его-то за что?"
На днях, когда она шла с работы, за ней пристроились два парня, они долго сопровождали ее. За Галиной был приставлен сотрудник из местного ОВД, он охранял от попытки посягательств на ее покой людьми, погибшего Лысого. Конечно, это была формальная мера защиты, если бы бандиты захотели, они без труда расправились бы с женщиной.
Вдруг, возле тротуара остановился черный джип и двое парней, сопровождающих Галину, мгновенно запихнули в открывшуюся заднюю дверцу. Она оказалась зажатой между мужчинами. Машина резко приняла влево и скрылась в плотном потоке.
– Сиди и не дергайся,- предупредил ее парень с переднего, пассажирского сидения,- если хочешь, чтобы твой пацан спокойно досидел до суда в "Матроске", ты сейчас расскажешь, все, что знаешь о смерти Лысого.
Галя поняла, кто эти парни и спросила:
– Вы, правда, не тронете моего сына?
– Давай, рассказывай.
Галина,
– Откуда у твоего щегла взялся пистолет?
– спросил парень.
Галя, не раз допрошенная следователем, знала, что сын молчит по поводу оружия и ответила прямо:
– Я не знаю, где он взял пистолет.
– Он впрягся за тебя. Ты в курсе, что за такие вещи он поплатится жизнью.
– Это я виновата во всем, прошу вас, не трогайте сына. Если вам нужна его жизнь, возьмите мою. Не трогайте только его, - голос Гали задрожал.
– Ты что, падла, торговаться вздумала, он нашего друга порешил и ответит за все.
– Неужели у вас нет хотя бы капли сострадания...
– Ты...
– Алик бешено взглянул на женщину, - он завалил моего родного брата, это я должен тебе и ему сострадать?!
– Послушайте, но ведь Ваш брат сам был виноват, ни я, а тем более мой сын, ничего плохого ему не сделали, он первый ударил и оскорбил меня при людях.
– И за это нужно было шмальнуть моего брата? Ты думаешь, телка, о чем базаришь?!
Алик достал пистолет и направил его в лицо Галины. Она закрыла глаза, ожидая выстрела.
– Живи пока,- вдруг произнес Алик, - на днях судьба твоего сына будет решаться. Если ты, хоть словом прокинешься ментам обо мне, я тебя везде достану.
Галю высадили из машины. Теперь она четко уяснила для себя, что они с сыном попали в капкан, из которого не так - то просто выбраться. "Милиция, это одно, но как оградить Алешку и себя от бандитов?" Пока этот вопрос оставался неразрешенным.
Глава 22
Сходка
Пожилой швейцар, в шелковой ливрее, услужливо открывал двери дорогого ресторана. Сегодня администрация заведения вывесила объявление, что ресторан с десяти вечера по техническим причинам закрывается. Майским вечером, люди, подъезжающие в дорогих, черных машинах, беспрепятственно проходили внутрь.
В ресторане была назначена сходка и Алик со своей братвой, приветливо встречал гостей из Питера. Двоих: Рябину и Ствола он знал хорошо, но представленного Питерским по телефону - Шамана, видел впервые. Из рассказов и по слухам, этот парень знал свое дело, он неразговорчив и уважаем в своей среде. Говорят, он прошел крутой путь в девяностых и при отсидке в лагерях, заработал авторитет среди братвы. Напутственное слово питерского вора и других окружающих его людей, были для Алика весомы, и потому он приветливо встретил Шамана.
Выпили за знакомство, за встречу и сразу же приступили к делу. Алик, располагая кое-какими сведениями, выложил подноготною всей истории, правда, умолчал, что Лысый сам виноват в своей смерти. Алику было стремно обнародовать факты, что его погибший брат по беспределу наехал на беззащитную женщину и ее сына. Но сам Алик так не думал и выставлял перед всей братвой Лысого, как настоящего бродягу, погибшего от руки отморозка-пацана.
– А что тут неясного, - горячился Миша - Ствол,- пацана этого нужно прессануть в "Матроске", пусть "козленыш" отвечает за свои действия. Если по - справедляку, то пусть для начала обоснует свою делюгу.