Коварная уловка
Шрифт:
– А я, представь себе, лучше останусь старой девой до самой смерти, чем свяжу свою судьбу с человеком, которого не смогу любить или хотя бы уважать! – заявила она с пылом. – И несмотря на то, что ты сказал, Томас, мужчина, объявивший о помолвке с леди, которую в глаза не видел, не вызывает доверия. Если, как ты утверждаешь, лорд Сибрук пользуется успехом, тогда почему он поступил так странно? Я непременно выясню, что за этим кроется, можешь не сомневаться! И уж тогда ты вынужден будешь сдержать свое обещание! – И с непроницаемым выражением лица Фредерика
Сэр Томас смотрел ей вслед и хмурился. В общем и целом беседа прошла на уровне, пришел он к выводу. Гораздо лучше, чем можно было ожидать. Во всяком случае, она не отказалась от помолвки наотрез, чего он опасался больше всего. Если бы это случилось, тогда бы ему пришлось туго. Но с другой стороны, он не мог припомнить ни одного случая, когда бы Фредерика не доводила задуманное до конца. А на этот раз она настроена более чем решительно, подвел он итог. Ну а если он переоценил лорда Сибрука?
Томас перестал хмуриться и передернул плечами. Когда Фредерика докопается до сути, она поставит его об этом в известность. Сэр Томас давным-давно усвоил, что нет никакого смысла беспокоиться по поводу положения вещей, которые невозможно изменить, в особенности если они еще и неприятные. Само собой разумеется, он постарался поскорее выбросить все это из головы. А пока, расположившись поудобнее, он стал пить чай с пирожными, которые сестра так и не попробовала.
Глава вторая
Фредерика направилась прямо в кабинет, где сразу же села за письменный стол. Достала перо, бумагу и задумалась. Почему Томас с такой легкостью пообещал в случае чего расторгнуть помолвку? Считает, что ей негде навести справки о его распрекрасном лорде Сибруке? Наверняка… Между прочим, бытует мнение, что для достижения цели все средства хороши, а у нее есть одно, причем тайное, которое он, конечно же, упустил из виду, – мисс Милликен, ее прежняя гувернантка.
За те десять с небольшим лет, что Фредерика была с ней знакома, мисс Милликен стала подругой, вернее – другом, настоящим. Между ними установились на редкость близкие отношения, которые, как это обычно случается, возникли на почве сходства взглядов, интересов и обоюдной симпатии.
Когда год назад скончалась ее матушка, мисс Милликен, оставив Мейпл-Хилл, переехала в предместье Лондона, к отцу, чтобы ухаживать за ним и вести хозяйство.
Именно гувернантке Фредерика была обязана своей целеустремленностью, собранностью – чертами характера, которые помогают, пожалуй, более всего противостоять прыжкам и гримасам жизни, которые судьба, как известно, подбрасывает на каждом шагу.
Мисс Милликен специализировалась по военным кампаниям давно минувших дней и была убеждена, что тщательно продуманная стратегия – залог успеха при решении любой проблемы: будь то вышивание, когда на нитке то и дело завязываются узелки, или даже пожар на конюшне. К тому же на протяжении всех этих лет Фредерика неоднократно имела возможность удостовериться в наличии у мисс Милликен – как в Лондоне, так и на периферии – обширного круга знакомых, обладающих разнообразным опытом, знаниями, квалификацией, к которым она время от времени обращалась – путем переписки – за разъяснениями вопросов, возникавших в процессе обучения своей подопечной. Фредерика нисколько не сомневалась в том, что если уж кто и мог оказать ей помощь в своеобразном дознании, то только мисс Милликен. Немного погодя письмо было написано и отправлено.
К изумлению Фредерики, Томас в последующие несколько дней и в самом деле проявлял невиданное рвение, постигая премудрости хозяйствования. Ни скучающего вида, ни кислой мины, ни резкой смены темы разговора, как бывало не раз, когда отец, тогда еще в добром здравии, пробовал приохотить его к управлению поместьем. Напротив… Брат то и дело задавал вопросы, вникал во все детали и даже попросил показать ему фермерские хозяйства и прочие владения и службы. Фредерика, не имея ни малейшего представления о том, какую моральную встряску он получил в Лондоне, объясняла неожиданную метаморфозу его возмужалостью.
– А вот это та самая школа, о которой я тебе говорила, – сказала Фредерика, когда в один из дней они подходили к низкой, вытянутой в длину постройке на краю деревни. – Я действительно горжусь ею. Прошло всего два года, как я открыла ее, а уже с десяток девушек научились читать, писать и шить, что значительно расширило их виды на будущее. К примеру, одна уже получила место продавщицы в Броудгейте.
– Ты что, сама их обучаешь? – удивился Томас.
– Сейчас нет. Удалось найти учительницу, хотя в самом начале занималась с ними сама. Но все же я стараюсь уделять как можно больше внимания моему детищу. Каждую неделю веду уроки рисунка для нескольких наиболее одаренных девочек и помогаю вести занятия с малышами. Две девушки из старшей группы организовали что-то вроде детского садика, что в какой-то мере является поддержкой матерям.
Они вошли в здание с черного хода. Несколько девчушек в возрасте от двух до шести лет бросились к Фредерике с радостными возгласами.
– Добрый день, Сара! Ну, а как твои дела, Мэри? Джейн, как твой носик? Не хлюпаешь уже?
Фредерика для каждой малышки нашла доброе слово, а сэр Томас, совершенно ошеломленный, смотрел на эти объятия и поцелуи, вытаращив глаза. Потом Фредерика обменялась короткими замечаниями с молоденькой воспитательницей и перед тем, как приоткрыть дверь в классную комнату, сказала вполголоса:
– Мы не будем им мешать. Я хочу, чтобы ты имел представление, как проходит урок. – Заглянув через плечо сестры, он увидел, что около дюжины учениц сидят за деревянными партами и не спускают глаз с почтенной женщины в очках, стоявшей у доски. Прикрыв дверь, Фредерика обернулась к брату. – Я убеждена, что школа совершенно изменила жизнь этих девушек, да и их семей тоже. Приятно сознавать, что силы и средства затрачены на дело столь благородное! – сказала Фредерика с вызовом и посмотрела брату прямо в глаза.