Коварные игры судьбы

Гущина Яна

— Какой ужасный вид, — поморщилась королева, глядя на меня. Сокрушённо покачала головой. — Бродяжка

А чего она хотела? Я несколько дней провела в сырой темнице, и платье моё совсем пришло в негодность.

— Принцесса Виктория, — поправила я её, отчего её причёска опять вздыбилась змеями. И как только король любит эту рептилоидную тварь?

— Слушай ты, принцесса, — осклабилась она, продолжая шевелить «волосами» и шипеть ими, — как только Николаус обнаружил твоё отсутствие, мы сказали ему, что ты убежала из дворца, заявив, что не желаешь быть женой принца. Этот… — она запнулась,

явно, намереваясь обозвать Ника, но не решилась, вовремя сообразив, что говорит о наследнике престола, поэтому, кашлянув, сказала: — Его высочество принц Николаус тут же покинул дворец, заявив, что не вернётся без своей жены.

Меня аж пот прошиб от гордости за поступок Ника. Молодец! Так им, так! Только тут же сообразила, что ищет он совсем не там, где может найти.

— И чего вы хотите от меня? — холодно спросила я, злорадно поглядывая на её змеейшество.

— Теперь ты должна переселиться в шикарные апартаменты и сменить гардероб, чтобы мы могли представить тебя при дворе в качестве гостьи.

— Но я не гостья! Я — жена принца, то есть — принцесса! — заметила я. Хоть мне этот титул совсем не грел душу, но позлить королеву стало для меня делом чести.

— Деточка, — зашипела она, сменив тон на доброжелательный, — не знаю, почему ты величаешь себя так. И не понимаю, зачем его высочество поддерживает миф о твоей с ним свадьбе. Ведь единственный союз, который может связать наследника престола с его избранницей, должен заключаться в присутствии августейшего короля — отца принца, и при этом союз освещается по всем законам магической силы. Только тогда он считается нерушимым.

Вот так выдала! Где бы мы в мистическом городе нашли отца Ника, да ещё и все законы магии соблюли, когда они там где-то действуют, а где-то нет.

— Если необходимо строго следовать церемонии, то я не прочь поучаствовать в ней на правах невесты, — холодно заявила я, видя, как королева пытается сохранить маску приличия на лице, в то время как причёска выдала все её отрицательные эмоции.

Помолчав, она прошлась по моим «апартаментам», брезгливо поднеся к носу платочек. Затем остановилась, видимо, приняв какое-то решение, и, изобразив подобие улыбки, заявила:

— Его величество страдает из-за вторичного ухода сына. Поэтому мой долг сделать всё возможное, чтобы осчастливить супруга. Так что, Виктория, — она чуть не подавилась, произнося моё имя, — я предлагаю тебе перемирие. Война не пойдёт на пользу ни одной из нас. Поэтому сейчас тебя отмоют, причешут, переоденут и поселят в шикарных покоях. Только ты должна будешь хранить молчание о той неприятности, что случилась с тобой при прогулке по дворцу, когда ты заблудилась и провела несколько дней в отдалённых закоулках замка!

— Что за нелепость? — фыркнула я. — Меня насильно затолкали в эту зловонную яму, а потом ещё я должна врать, что сама заблудилась? В подобный бред не поверит никто!

— Так вот, дорогая Виктория, — льстивый голос стал мне надоедать, — ты должна сделать всё возможное, чтобы тебе поверили, а то может так случиться, что место в этой комнате займут твои младшие сёстры. Три прелестных ангелочка будут расти, не видя солнечного света. А двое братишек мы отправим на галеры.

— Они же дети! — вскипела я, разволновавшись

настолько, что дыхание сбилось.

— Не такие уж и маленькие, — отметила королева и тут же дала понять, что знает о моей семье больше, чем мне думалось: — Мальчикам по двенадцать и тринадцать, так что справятся. Правда, недолго протянут, но на галерах всё равно никто долго не живёт. А вот сёстрам-близняшкам уже четырнадцать и младшей одиннадцать. Прекрасный возраст, чтобы понравиться мужчинам, посещающим дома терпимости.

В голове у меня будто взорвалось. Я накинулась на королеву и повалила её, пытаясь задушить. Та захрипела. Охранники попытались оторвать меня от гадины, но моя хватка оказалась крепкой. Королева закатила глаза. Мои руки кто-то разжал. Королева задышала.

— Ах ты мразь! — выкрикнула я и ухватила её за шипящие и извивающиеся «волосы».

Меня снова попытались оттянуть, но это было невозможно. Злость придала мне невероятные силы. Перехватив «волосы» получше, я принялась дубасить королеву головой об пол. Королева жалобно кричала, змеи кусались, охранники тянули меня, но я продолжала. Тут я ощутила тупой удар по голове и, обмякнув, завалилась на королеву.

Очнулась уже на кровати с балдахином. Я находилась в шикарной комнате с золочёной лепниной, изысканной мебелью и широкими окнами, впускающими море света. Стены обиты изумрудным атласом, с потолка свисает хрустальная люстра, а большие цветы в резных кадках делают комнату похожей на сад. С непривычки зажмурилась, будто меня ослепила вспышка молнии.

— Вы очнулись, мэм? — услышала заботливый незнакомый голос девушки. — Скоро привыкнете к свету.

Прикрыв ладонью свет от окон, открыла глаза и посмотрела на юную особу, стоящую у кровати. Это была светловолосая, милая девушка с пухлыми губами и молочно-белой кожей, как у фарфоровой куклы. Волосы забраны в пучок на затылке, худенькая, одета простенько. Глаза большие, карие, как у пугливой лани и такие же настороженные.

— Вы кто? — спросила я, садясь. Голова зашумела, закружилась, но я удержалась, чтобы не упасть.

— Ваша служанка, мэм.

Надо же, дожилась! Теперь у меня ещё и служанка есть, хоть ещё недавно единственными живыми существом возле меня были мыши.

Я кивнула, и заявила:

— Давай-ка забудем о том, что ты служанка и представим, что мы с тобой подружки. Так будет лучше.

— Не положено, мэм, — смущаясь и краснея, ответила девушка.

— Но я так хочу, — решила я воспользоваться положением.

— Как скажете, мэм, — она послушно поклонилась.

Тьфу ты! Ну что за раболепство! Аж противно! Я ничем не лучше неё, чтобы она кланялась, да «выкала» мне.

— Как тебя зовут? — сразу приступила я к знакомству.

— Мэри, мэм.

— Так вот, Мэри, ещё раз услышу «мэм» и пожалуюсь его величеству, что ты меня не слушаешься и не хочешь стать моей подружкой, — в шутку заявила я.

Но Мэри это не показалось шуткой. Она побледнела и часто задышала. Кажись, я переборщила и чрезмерно вжилась в роль «знакомой» короля.

— Да, конечно, — бедная девушка готова была упасть от страха. Неужели она думает, что я — знатная дама?

Я открыто улыбнулась и, похлопав по кровати рядом с собой, сказала: