Коварные игры
Шрифт:
— Спасибо, доктор. Я очень хочу ее увидеть.
— Я могу разрешить вам всего лишь пять минут, — доктор Конли пожал руку Ною и ушел.
Мгновение Ной стоял тупо глядя на дверь отделения реанимации. Обычно спокойный и хладнокровный, привыкший ко всему бывший военный, боялся войти внутрь и увидеть ее, находящуюся по другую сторону этой двери. Он мысленно упрекнул себя за трусость и медленно вошел. Медсестра сказала ему вымыть и продезинфицировать руки, перед тем, как он сможет войти в стеклянный бокс. Ной сделал все, как она велела и поинтересовался, какой номер у Брианны.
Как только он подошел к
Ее лицо все было в синяках, кровоподтеках, полностью опухшее. Веки почернели и распухли, на правой щеке осталась полоска запекшейся крови из пореза, левая щека представляла собой смесь черных и фиолетовых синяков. Подойдя к ней ближе, он увидел синяки на руках, заметил кроваво-красные полосы на ее запястьях от липкой ленты, привязывающей ее к стулу.
Манжета для измерения артериального давления была обернута вокруг ее руки на предплечье. Трубочки тянулись от ее руки и изо рта, также к груди крепились тоже какие-то датчики, которые видно показывали работу сердца на мониторе, висящем над ее кроватью, спокойный ритм сигнала двигался по экрану. К пазухам носа тоже тянулись тонкие трубки, которые поставляли кислород, и раздавался своеобразный свист, когда кислород подавался из трубки.
Он почувствовал позади себя движение, обернулся, в дверях стояли Бул и Ребэл. Лицо Була пыталось скрыть жажду мести, но глубокое чувство все равно выплескивалось наружу. Ребел как только вступил в комнату, не мог произнести ни слова. Ной повернулся к Брианне и нежно коснулся ее руки, боясь, что даже своим легким прикосновением, может доставить ей еще больше боли.
Он заговорил с ней:
— Я здесь, Брианна. Я буду здесь, когда ты проснешься.
Бул и Ребэл оставили Ноя наедине с ней на оставшиеся несколько минут. Они вышли за стеклянную дверь, поджидая его.
— Нам, бл*дь, стоило попасть туда побыстрее, — зарычал Бул.
— Я знаю, чувак. Но могло быть еще хуже, они могли просто убить ее, — голос Ребэля не был настолько убежденным произнося эти слова, он похоже сам не верил в то, что говорил.
— Они и сейчас... все еще могут это сделать, — Бул сжал кулаки. — Ты видел, что они бл*дь сделали с ней. Слышал, что сказал доктор Конли. Если она умрет, Ричард умрет, блядь, тоже. С максимум боли, — Ребэл кивнул в знак согласия.
Ной вышел к ним, и оба мужчины посмотрели на него. Он был явно расстроен, но держался. Он попросил Ребэля съездить к нему домой и привезти одежду, которой бы могло хватить на несколько дней.
Ной должен был направиться в полицейский участок и сделать официальное заявление. За годы своего бизнеса он выстроил хорошие отношения со многими ребятами в полиции. Сегодня он был рад, что этими контактами впервые может воспользоваться по существу, чтобы они открыли ему базу данных обслуживающего персонала больницы. Ной приказал Булу остаться здесь и сторожить Брианну, чтобы никто не мог потревожить ее покой. Он не был уверен, что на этом все закончиться, и он не собирался предоставлять никому еще одного шанса покушаться на ее жизнь.
— Бул, я вернусь как можно скорее.
— Я никуда не уйду, Рип.
Бул встал у двери, ведущей в реанимационное
Ной размышлял, стоит ему или нет, звонить родителям Брианны в Атланту. С одной стороны, их дочь в данный момент находилась в больнице и боролась за свою жизнь. С другой стороны, они считали ее давно умершей. Стоит ли им давать возможно последний шанс, чтобы увидеть ее? Или позволить двигаться дальше, потому что они и так уже свыклись с ее смертью?
Он задал себе вопрос, а если бы это были его родители, или один из трех братьев и сестер, и решил, что лучше всего им сообщить обо всем. Все-таки иметь возможность попрощаться, намного лучше, чем оставить какую-то неопределенность, в которой они жили все эти годы, наверное, сожалея, что не смогли сделать этого тогда.
Плюс, он надеялся все-таки, что она поправится, и у него имелись определенные планы на их совместное будущее, и ее семья является частью этого плана. И судя по всему, это не будет совсем уж хорошей идеей, начинать совместную жизнь с такого рода тайны. Он глубоко вздохнул и набрал номер на своем сотовом телефоне.
— Алло?
— Здравствуйте, мистер Тейт. Это Ной Стил. Скорее всего для вас будет невероятным шоком. Я на самом деле не знаю с чего начать...
— Что случилось, Ной?
— Брианна, Эван. Она жива... и находится здесь в больнице «Jackson Memorial». Вы и ваша семья должны приехать как можно скорее... она ранена, сэр.
— Ч… что ты сказал? — голос Эвана прошелестел на другом конце провода, словно из него выбили весь воздух. Ной прекрасно знал это чувство.
Ной быстро рассказал большую часть истории, не желая терять времени, Эван сообщил, что они прибудут через несколько часов. Он сказал, что сейчас же отправится к своему частному самолету и донесет эту новость жене и трем дочерям.
Ной вспомнил про записку, которая она оставила ему, эту часть истории он упустил, когда разговаривал с ее отцом. Он снова и снова прокручивал ее слова в голове, читая между строк о том, что она не говорила прямо. Или точнее, чего он никогда не говорил ей.
«Она сказала, что любит меня, показала мне, что любит меня. Она ответила на все мои вопросы. Она занималась любовь со мной всю ночь. Она ждала и скучала по мне. Она пожертвовала собой ради меня.
А я ни разу не сказал ей, что люблю ее... или что скучал по ней...»
Ной молча поклялся себе, что никогда больше не позволит ни одному дню пройти вот так, без таких слов, никогда.
Вскоре после рассвета прибыла семья Брианны в больницу «Jackson Memorial». Все они были на взводе и в слезах, желая поскорее увидеть ее. Ной предупредил их о внешнем виде и рассказал все, что сказал врач. Хотя он прекрасно понимал, что никакое описание ее внешности, не подготовит их на самом деле к тому, что им предстояло увидеть. Шок от ее израненного и побитого тела, и несметное количество трубок, издающих разные звуки, прикрепленных к ней, был наподобие кошмара.