Ковчег энтузиастов
Шрифт:
Он отвернулся от окна и включил коммуникатор. С Полиной ему теперь все равно придется расставаться — так почему бы не потратить остаток жизни с бОльшим толком?
Сайт марсианского проекта подтвердил его предположения. Уже были утверждены руководители будущей колонии — известные ученые и политики пенсионного или предпенсионного возраста, как раз те, кто мог бы рассчитывать на президентское исключение. На первой странице сайта была размещена эмоциональная статья начальника экспедиции академика Ридберга — о новой теории, на основе которой определяли минимальную численность колонии, необходимую для формирования
Увлекшись, Куликов прозевал возвращение жены и едва успел погасить экран, услышав ее шаги в прихожей. Комнату сразу заполнили сумерки: за окном темнело. Полина вошла, не зажигая света, опустилась в кресло и устало откинула голову на спинку.
Помолчали.
— Как девочка?
— Нормально.
— Ты им сказала?
— Да.
— И как они?
Полина чуть помедлила.
— Стоически, — она отвернулась к темному окну. Куликов терпеливо ждал.
— Знаешь, там была Ирина — ну, помнишь, Лешина мама.
— Помню.
— Она искренне огорчилась. Ей на пенсию через полгода, как раз к рождению ребенка, и они уже договорились… Конечно, ребята рассчитывали, что смогут ее содержать с нашей помощью, хотя Наташа надеется пораньше выйти из декрета. Думаю, что они и сейчас справятся, но Ирина боится…
— Ты ей сказала, что не собираешься бросать работу?
— Да. Это ее не успокоило. Рядом с будущим внуком ей конкуренты не нужны.
Куликов молчал.
— Алексей, конечно, прямо не говорит, но он на ее стороне. Конечно. А Наташа даже обрадовалась. То есть, мне показалось, что она бы обрадовалась, если бы это не создавало потенциальный источник конфликта.
Полина вздохнула и снова взглянула на мужа.
— Знаешь, наверное, всем было бы лучше, если бы мы в самом деле куда-нибудь улетели.
— Я тебе не позволю!
Он ответил слишком быстро. Полина хмыкнула:
— Какая замечательная формулировка! — Куликов запоздало сообразил, что выдал себя. Она рывком встала, подошла и, перегнувшись через его плечо, включила экран. Еще раз удовлетворенно хмыкнула, выпрямляясь.
— Так я и знала! — она взъерошила пальцами его все еще густые волосы. — Беда с тобой, Куликов. Неужели ты вообразил, что я отпущу тебя одного? Да тебя же на полчаса нельзя оставить без присмотра!
Он мотнул головой, освобождаясь, посмотрел на нее в густеющей темноте снизу вверх, одновременно боясь поверить и готовый протестовать и возмущаться.
— А Наташа? Ребенок? Ты нужна им. Нужна здесь.
Она подняла голову, словно глядя в невидимую даль.
— Знаешь, я подумала, пока шла… Лучшее, что мы можем сделать для Наташи и наших будущих внуков — это найти для них выход. Другой выход.
Повернувшись на стуле, он притянул ее к себе и молча уткнулся лицом.
Небо над городом было затянуто бледными тучами, из которых сыпался унылый мелкий дождик. Где-то там, за серой пеленой, белопенные облачные громады сверкали на солнце под ярко голубым небом, а выше небо темнело, потом чернело, потом начинало искриться звездным светом… Где-то там, на орбите, со звездами соперничали
Полина вздохнула и отвернулась от окна. Только ради этого стоило до старта присоединяться к монтажникам, но ей страшно не хватало его здесь, рядом. Не хватало совместных вечеров, привычного обмена дневными впечатлениями, возможности посоветоваться. Что можно сказать по телефону? Она даже не пыталась поделиться затаенными сомнениями: все равно ничего толком не объяснишь, только испугаешь. Пусть уж радуется спокойно.
А сомнения были. Тех немногих уже принятых волонтеров, кого можно было занять работой на Земле, использовали пока в организационных структурах проекта. Полину приставили помогать отставному полковнику Армену Арджиняну, ответственному за набор добровольцев.
В ее обязанности входила предварительная сортировка резюме и подготовка документов. Затем добровольцы приглашались на беседу с Арменом, и окончательное решение по каждой кандидатуре, одобренной полковником, принимал лично начальник экспедиции Ридберг. Впрочем, академик был милейшим человеком, встречавшим всех доходивших до него добровольцев с сокрушительным энтузиазмом, так что полковник контролировал комплектование экспедиции фактически единолично.
В отличии от сборки корабля, набор колонистов от графика сильно отставал: к желающим предъявлялись строгие требования. Сами Куликовы, как относительно молодые, здоровые и обладающие наиболее востребованными профессиями, были приняты легко, поэтому Полина искренне удивилась, получив инструкции от нового начальника.
— Мы не можем себе позволить легкомысленной мягкотелости, — говорил он, сурово хмурясь. — Я не сомневаюсь в расчетах академика Ридберга, но полагаю, что качественный состав экспедиции не менее важен, чем количественный. Нам и так создали дополнительные трудности, навязав обязательную квоту пенсионеров, через несколько лет груз больных стариков потянет колонию назад безо всякой пресловутой марсианской депрессии. Наша задача — до этого момента убедительно доказать возможность выживания большой колонии. Тогда следующим транспортом пришлют уже молодых, и дело сдвинется, наконец, с мертвой точки.
— Так вы хотите набирать самых здоровых? В таком возрасте это непросто, — возразила Полина.
— Речь не о здоровье, — поморщился Армен. — В этом отношении я надеюсь на ваш врачебный опыт и здравый смысл. Меня больше волнует психологический аспект. Как вы знаете, причиной марсианской депрессии считают отрыв биополя. Предполагается, что большая колония сможет поддержать достаточно сильное автономное поле, чтобы нивелировать последствия отрыва. Тем не менее, мы обязаны еще на Земле отсечь всех, у кого вероятно появление тоски и ностальгии. Субъектов с так называемой «тонкой душевной организацией». Одиночек, оставляющих здесь близких родственников или любимых. Истероидных типов, выбирающих участие в проекте как экзотический способ самоубийства… — он презрительно фыркнул. — Вы не представляете, сколько я уже завернул личностей, желающих отправиться на Марс от отчаяния или в знак протеста!