Ковчег Марка

Устинова Татьяна Витальевна

Тут он вдруг как-то странно всхрюкнул и сильно подался вперед, почти клюнул носом стол. Зоя Петровна помедлила, как бы раздумывая, не отвесить ли еще один подзатыльник, и сказала презрительно:

– Сволочонок.

Все помолчали, отводя друг от друга глаза.

– Далеко пойдешь, – заметил Марк. – Как покойный Игорёк Виноградов.

– Да ладно тебе, – возразил Кузьмич. – Тот всё же поумнее был. Вставай, давай за мной.

– Куда?! Никуда я с вами…

– Флэшку мне отдашь. И запру я тебя до вертолета, глядеть противно.

За

шиворот, хотя Диман был не маленький и не слабый, брезгливо, будто гусеницу, Павел выволок его в коридор.

– Дела, – промолвил Сергей Васильевич задумчиво. – Делишки.

– Это точно, – поддержал Степан, – вот бы никогда не подумал.

– А ты журналист? – спросил его Марк буднично.

Степан помолчал.

– С чего ты взял?

– Он… инженер, – пискнула Марина «девочкиным» голосом. – В походы ходит.

– У тебя все время в кармане диктофон. Женька мне сказала, ты ей набрехал, что это прибор для измерения силы ветра. Что ты записываешь? Наши разговоры?..

Степан пристально посмотрел на него, а потом медленно выложил на стол диктофон.

– Ну, вы даете, ребята, – тихо выговорил Антон. – Ты тоже по карте шел? Враги заслали?

Вернулся Павел, один, без Димана, и встал, скрестив ноги и прислонившись к плите. Марк кивнул снизу вверх вопросительно.

– Забрал я флэшку. Сволочонка запер в комнате со снаряжением, там попахивает малость, но ничего, можно окошко открыть.

– Я собирался материал сделать – по следам «перевала Дятлова». Мне нужно, чтобы все было по-настоящему. Обыкновенная группа, обыкновенные люди. Я не стал говорить, что журналист.

– Ты бы шифровался лучше, – посоветовал Кузьмич. – А то диктофон, считай, на виду держал, истории про звезд в Гаграх или где там?.. рассказывал!

– Когда поднялась метель и Володька ногу потянул, я даже рад был! Думаю, вот и начинается история с географией! Сейчас все переругаются, пойдёт свалка, хорошо! Потом мне… страшно стало. Всё ведь по-настоящему, всерьёз! Буран самый настоящий пришел, помощи неоткуда ждать. Я решил, что нужно всё в свои руки брать. Володька слабак, его Сергей Васильевич чуть не на руках носил, а он в ручье рацию утопил, придурок!

Володя сидел очень бледный и независимый, изо всех сил выпрямив спину. Марина подошла и села в другой стороны, поближе, как будто он мог в обморок упасть.

– Когда нас сюда приволокли и Женька Марка узнала, я решил, что про Ледогорова буду писать! Про тебя же никто ничего не знает! – Степан усмехнулся и посмотрел на Марка. – Где живешь, как живешь, с кем!.. А тут такая удача, я сразу всё узнал, и как, и где, и с кем! Да еще убийство под носом! И кого?! Самого председателя союза биатлонистов, ёлки-моталки!.. Ты представляешь, какой мог выйти материал?!

– Представляю.

Степан вдохнул и силой выдохнул.

– И вообще… колоритно. Дом в тайге, кругом горы, перевалы закрыты. К тебе бывшая любовница за тысячу вёрст пехом пришла, а говорили,

что ты с этой Полиной закрутил, которая из группы «Девочки-припевочки», и еще с кем-то из норвежек! Это же какая сенсация!

– Сенсация, – опять согласился Марк.

– Только я решил ничего не писать, – сказал Степан серьёзно. – Я знаешь, когда решил?.. Когда собаку раненую привезли и вы с Женькой с лыжни прибежали. А потом Женька Петьку утешала, а ты в коридоре слонялся. Или даже еще раньше, когда мы с Сергеем Васильевичем Турин вспоминали, и Рупольдинг, и как ты там бежал. Как ты бежал!.. Так что не будет никаких сенсаций, Марк. Извини.

И они с Марком улыбнулись друг другу, и Алла улыбнулась тоже.

– А записки твои я спалил, – весело добавил Степан и хлопнул Петечку по плечу. Тот вытаращил глаза. – Во-первых, там про диктофон было, а я точно знал, что если Марку или вон Павлу писанина твоя на глаза попадётся, они сразу поймут, что ни хрена у меня не прибор для измерения ветра в кармане! А во-вторых, ты прости, друг, но уж больно плохо написано. Перепиши на досуге. Только ты вдумчиво переписывай, от души.

– Жалко, – вздохнул Петечка. – Там же много было…

– Да какая разница, много или мало, Петька! Главное, хорошо или плохо. А было плохо, я тебе точно говорю. Я профессионал.

Все замолчали. Володя растерянно огляделся по сторонам, как будто не понимая, как попал в это странное незнакомое место, полное странных незнакомых людей. Марина дружески похлопала его по руке.

– А… Игорь? – тихонько спросила Женька у Марка. – Кто его убил и за что?

Марк поднялся и подошел к Павлу, который так и стоял у плиты, смотрел исподлобья, крутил в руках железку, сгибал и разгибал.

– Сергей Васильевич, – спросил Марк, – за что вы убили Игоря Виноградова?

Алла закрыла глаза и первый раз в жизни поняла, что означает выражение – оборвалось сердце. Её сердце ухнуло, сорвалось с каких-то своих сердечных креплений и провалилось. На его месте тут же стало пусто и холодно.

– Прости, Алла Ивановна, – негромко сказал Сергей Васильевич. – Знаю, тебе без меня несладко в Москве придётся.

– Что за бред?.. – вскрикнула Марина. – Что за чепуха такая!

– Сергей Васильевич, – отчеканила Алла тоном директора завода. – Очнись. Что ты несёшь? Мы-то с тобой точно видели этого Виноградова первый раз в жизни.

– Ты-то в первый. А я-то не в первый. И даже не во второй.

– Сергей Васильевич!

– И вы меня, мужики, извините. – Сергей Васильевич выпрямился и подтянул рукава тельняшки, которую носил все эти дни. Осанка у него изменилась, и отчего-то стало понятно, что он в прошлом боевой офицер, спецназовец. – Доставил я вам хлопот полон рот. Ты, Марк, особенно меня извиняй. Тебе за честь страны выступать.

– Подожди ты с честью, Сергей Васильевич!..

– Алла Ивановна, не мешай мне. Взбодрите мне кофейку напоследок, Зоя Петровна!