Ковчег огня

Пэйлов Хлоя

— Я могу позаботиться о том, чтобы с вашей дочерью ничего не случилось.

— В настоящий момент Оливия находится в пансионе в Швейцарии. — На глаза Гопкинса навернулись слезы. — У меня связаны руки. Ребенок у меня только один. Оливия — моя единственная надежда на будущее. Мое наследие.

— Я могу связаться с Интерполом, — настаивал Кэдмон, разыгрывая единственно возможный гамбит. — Через полчаса ваша дочь будет взята под надежную защиту.

— Доверить свою дочь, до которой больше четырех тысяч миль, незнакомым людям? — Директор музея

устало покачал головой. — Вы просите невозможного.

Отказываясь признать свое поражение, Кэдмон надавил чуть сильнее:

— Вчера днем у вас в музее был безжалостно убит Джонатан Паджхэм. Давайте прекратим это безумие, пока больше никто не погиб.

— Прекратить это безумие не в моих силах, — едва слышно прохрипел старик. — Честное слово, мне очень жаль. У меня нет выбора…

Совершенно неожиданно вдалеке взревел лев, и этот громовой рык разнесся среди голых деревьев, отразившись отголосками от обледенелых валунов и на мгновение отвлекая внимание престарелого «вестника смерти». Элиот Гопкинс испуганно оглянулся.

Кэдмон не мог сказать, то ли это вмешательство свыше, то ли интуитивная прозорливость. Он только знал, что настал момент действовать, пока окно не захлопнулось.

«Carpe diem» [16] — молча напутствовал себя Эйсквит, напрягая бедра, ягодицы и плечи. Сорвав висящий на руке зонтик, он ткнул им словно шпагой, после чего отпихнул Эди с линии огня, толкая ее за массивную бетонную урну. Кэдмон убедился в том, что зонтик нашел свою цель: стальной наконечник попал Элиоту Гопкинсу прямо в грудь.

16

Лови момент (лат.)

Оглушенный силой неожиданного удара, директор музея выронил пистолет на асфальт, и тот откатился далеко в сторону по тонкой корке льда.

Кэдмон наклонился, собираясь подобрать выпавшее оружие, и застыл, услышав, как мимо просвистела пуля, попавшая Элиоту Гопкинсу прямо в сердце и сразившая его наповал.

На холме прячется снайпер!

Это подстроенная ловушка. Никто не должен был выйти из зоопарка живым.

Понимая, что в бою промедление смерти подобно, Кэдмон нырнул за бетонную урну, прикрывая своим телом дрожащую спину Эди.

— Я прихожу к выводу, что «страна свободы» на самом деле означает свободу убивать, — пробормотал он.

— Снайпер на холме, за белоголовым орланом, да?

Кэдмон кивнул, понимая, что им приходится иметь дело с профессиональным убийцей, человеком, который скрытно проследил за ними до зоопарка, после чего слился с окружающей местностью. Как только они покажутся из-за урны, он мастерски произведет два смертельных выстрела. Люди, обученные убивать на расстоянии, делают это без сожаления и раскаяния, как вдох и выдох.

— Пожалуйста, скажи, что у тебя есть план! — повернула к нему свое объятое ужасом лицо Эди.

— Плана у меня нет, —

честно признался Кэдмон.

Хотя нужно было срочно что-то придумывать. Еще несколько секунд — и снайпер сменит прицел.

Он подумал было о том, чтобы броситься к «вальтеру» Гопкинса, и тотчас же отбросил эту мысль, убежденный в том, что за свои труды лишь первым получит пулю в голову.

— Можно заглянуть в твою сумку? — спросил он, дергая за холщовую сумку, которую Эди судорожно прижимала к груди.

Она молча повиновалась, раскрыв сумку. Не имея времени на любезности, Кэдмон перерыл содержимое и достал куртку защитного цвета.

— Замечательно. — Опустив руку, он набрал пригоршню снега.

— Что ты делаешь?

— Утяжеляю куртку, чтобы подбросить ее вверх. Если нам повезет, снайпер, увидев движущийся предмет, прицелится и выстрелит. Этот отвлекающий маневр даст нам всего несколько драгоценных секунд, но за это время нам нужно будет добежать вон до тех камней. — Он подбородком указал на груду валунов метрах в двадцати от их нынешнего местоположения.

Если у Эди и были какие-то возражения, а они обязательно должны были быть, она оставила их при себе.

Воистину храбрая женщина.

Надеясь, что этот поступок не станет роковым, Кэдмон быстро завязал концы куртки узлом, затянув внутри комок мокрого снега. Молча изобразив губами «на счет три», он досчитал до двух, после чего бросил куртку высоко в воздух. Замечательная волейбольная подача.

Времени наблюдать за тем, как импровизированный мяч поднимается по дуге и опускается вниз, не было. Кэдмон схватил Эди за руку и, согнувшись пополам, чтобы представлять собой как можно более незаметную мишень, устремился к россыпи камней. Позади послышался звон пули, ударившей о стальные прутья ограды вольера с мексиканскими волками.

Отвлекающий маневр сработал.

Увлекая за собой Эди, он нырнул за валун высотой по пояс. Присев на корточки, они прижались к огромному камню.

Кэдмон быстро огляделся по сторонам. Ему показалось, что на холме над орланами мелькнула фигура в черной куртке. Смертоносный призрак вышел на охоту.

— Возвращаться к главному входу для нас равносильно самоубийству, — прошептал он, опасаясь, что, если им в самом ближайшем времени не удастся найти способ бегства, их ждет та же участь, что постигла убитого директора музея.

Приподняв голову на несколько дюймов, Эди быстро осмотрелась вокруг. Поморщившись, вытерла ладонью струйку крови из царапины на щеке, затем указала рукой на холм:

— Если мы доберемся до лектория на вершине холма, оттуда ведет дорожка к Каменистому ручью. В это время года ручей должен обмелеть, и мы сможем перейти его вброд.

— И какие преимущества даст этот путь?

— Это самый быстрый способ выбраться отсюда. — Эди снова вытерла царапину на щеке. Окровавленная охотница.