Ковидники ft. совки
Шрифт:
Хорошую точность «чугунию» обеспечили возможности прицельно-вычислительной аппаратуры СВП-24-22 Гефест, которой, за почти десятилетие с момента появления её модификации для данного типа самолётов, были оснащены почти все «Ту-22-е», имеющиеся в ВВС, а Су-24МР и здесь обеспечили контроль за результатами применения 240 тонн бомб, сброшенных на германскую пехотную дивизию, которая, потеряв от бомбардировки (которая по своей поражающей способности была близка к эффекту от точного авиаудара сотни-другой тяжёлых бомбардировщиков второй мировой) около трети личного состава убитыми и ранеными с соответствующей потерей техники, вооружения и гужевого транспорта и оказалась небоеспособна.
***
Разумеется
Несмотря на то, что пилот Су-24МР уже выполнил свою работу по контролю результатов авиаудара по 75-й пехотной дивизии вермахта, он поддался искушению и использовал свой шанс, позволив германской паре истребителей приблизиться на 5 километров к нему.
Против пусть и старой оборонительной ракеты ближнего действия Р-60М у «109-го» не было шансов. Успех окрылил молодого пилота, имевшего за своими плечами всего одну боевую командировку в Сирию в 2019. А здесь он попал на ту войну, о которой лишь читал и смотрел! Сегодня он выполнил три разведывательных вылета и горел нормальным, положенным каждому боевому пилоту желанием – сделать хоть что-то ещё ради приближения Победы. Он хотел уничтожать тех, кто пришёл убивать его собственных предков!
Вторая, последняя имевшаяся с собой ракета была отправлена в цель – ведомого уже сбитого «Мессершмитта».. Впервые за много лет (не считая ударов в Сирии или уничтожения грузинского дрона незадолго до 888), именно сегодня летчики ВВС получили возможность рисовать звёздочки на фюзеляже за сбитые вражеские самолёты.
***
За 5-6 часов можно успеть сделать многое. Вот и политическая и военная верхушка России и исполнители «на местах», в течение первого получаса после смещения во времени, когда всех, без исключения, осведомлённых продрал до самых печёнок страх начинающейся третьей мировой и когда все действия выполнялись на понятиях «надо», «долг» и заранее разработанных инструкциях и планах, осознав, что случился ещё более невероятный, но не такой катастрофичный по последствиях катаклизм, как перенос-смещение во времени, испытали некий период, как ни странно, такого чувства, как эйфория.
И именно она подтолкнула к некоторым сверхрешительным шагам, которые, в иных обстоятельствах, вызвали бы долгие обсуждения и сомнения.
Здесь же, решения принимались жёсткие и местами даже скорые.
Объяснений, задним числом, в первую очередь, в рунете и СМИ России, большинство давало в духе, мол – «сразу почуяли в себе гегемона», «шанс подвернулся и начали реализовывать». Кто попроще, изъяснялся на уровне «решили надрать задницу, дабы не?*й»
Но было и ещё одно большое «НО». Которое больше лежало в плоскости исключительно советской и даже пост – советской морали, которая продолжала, через страницы учебников, через слова речей в паре календарных дат, через пропаганду и монументальные образы, которая она рисовала и закрепляла, в духе новых
Как однозначно положительные образы защитников Родины, так и образ вторгшегося вселенского зла. Всё это оставалось актуальным и в 21 веке.. и даже в головах тех людей, которые руководили страной и её Вооружёнными Силами, ломая у них минимальные сомнения в необходимости использования самого мощного из имеющихся в распоряжении страны оружия..
***
Тем временем, во второй половине дня на границе РФ и «БССР 1941-го» на Минском шоссе уже скапливались первые толпы беженцев и это касалось, помимо прочих, ещё одной очень специфичной группы.
Тем, кого старались эвакуировать более – менее организованно (объявив 24 июня в Минске о необходимости предоставления организациями того автотранспорта, что не сдавался по мобилизационным планам воинским частям) – матерей с детьми и ценнейшие архивы, в основном, приходилось делать это пешком. Буквально толпы населения уходили в сторону Могилёва по одноимённому шоссе, и иногда сразу далее, в Гомель.
Но была и ещё одна группа достаточно неорганизованных беженцев на автомобилях «ответственных работников БССР».
В «тот раз» их пришлось «заворачивать» прямо в Москве. Поняв, что вооружённые люди в незнакомой форме, но со звёздами, на трёх бронемашинах с восьмёрками огромных колёс заблокировавшие Минское шоссе, ведущее на Москву, не собираются проявлять к ним агрессию, но лишь игнорируют их, они начали громко возмущаться, бросая в тех упрёки «с бабами только воевать можете» и грозиться всевозможным карами.
Вскоре, однако они угомонились, ибо подъехавшая огромная колонна автобусов 179-го спасательного центра МЧС была предназначена для тех, кто скопился тут, загораживая шоссе, которое уже готовили к использованию в качестве основной трассы для вхождения массы колонн сухопутных войск РФ на территорию СССР 1941-го. Сотрудники МЧС начали, поторапливая беженцев, рассаживать тех по невиданному транспорту и зачем-то заставляли их одевать выдаваемые каждому медицинские маски. На каждом сиденье уже лежали бутыли из незнакомого прозрачного материала с водой, а в каждом автобусе находилось по одному представителю младшего медицинского персонала.
Никаких драматических сцен «свидания через десятилетия» практически не было. Многим из 1941, бежавшим от ужаса начавшихся бомбардировок столицы Минска после брошенных фраз о катаклизме, было достаточно того, что они видели в небе и вокруг себя, они хотели только одного – что бы поскорее быть подальше от ужасов войны. За первые дни весь центр и восточная часть Минска выгорели от пожаров, начавшихся после бомбовых ударов люфтваффе и беженцы успели насмотреться на убитых и раненых.
Прибывшие на вертолётах и автотранспорте специалисты МЧС разворачивали в стороне от шоссе, в районе автомобильного пункта пропуска «Красная горка» временный лагерь для тех, кто несомненно будет прибывать позже ещё не один день.
А с востока уже приближалась весьма длинная металлическая змея, готового официально, «у всех на виду» ( и даже под прицелами телекамер ТВ) пересечь «границу между временами» 136-го разведывательного батальона 2-й гвардейской «Таманской» мотострелковой дивизии, которые должны были занять позиции вокруг Минского шоссе на «той стороне», выдвигаясь в качестве передового охранения для основных сил своей дивизии. Но они не были первыми, кто из состава ВС РФ (даже не считая сил ВВС) оказался на территории советской Белоруссии..