Койот Санрайз. Невероятная гонка на школьном автобусе
Шрифт:
– Да, я немножко того, – согласилась я. – Как и самые лучшие люди. – И перевела взгляд на Родео: – Валяй. Задавай ему вопросы.
Вообще-то Лестер не первый, кого мы вызвались подвезти. Далеко не первый. За все эти годы мы кого только и куда только не подвозили. В своих странствиях от заправки до заправки мы часто встречали неприкаянных людей, которым надо было чем-то помочь. А Родео всегда готов помочь: таким уж уродился. Но он не пускает к нам, на борт Яджер, кого попало. Обязательно сначала задает три вопроса, всегда одни и те же, и, исходя из ответов, соглашается или отказывает.
К вашему сведению, я вообще не знаю, какие ответы правильные, а какие – нет. Но Родео, кажется, знает.
Родео кивнул, откашлялся. Подошел поближе к Лестеру.
– Ну ладно. Рад с вами познакомиться, мистер Лестер. Я – Родео. А это вот наш дом – Яджер. Кот-дармоед, который спит на приборной панели, – Айван. А эта девчонка, которая болтает больше, чем надо, и знает о жизни меньше, чем прикидывается, – Койот, – Родео пригнул голову и неспешно заглянул в глаза Лестера. Их взгляды скрестились, и я увидела: подействовало, Лестер утонул в доброте, которую рассмотрел в глазах Родео, чуть-чуть расслабился – заметно по осанке. – Вам было бы интересно немного попутешествовать с нами?
Лестер улыбнулся. Покачал головой, проглотил смешинку:
– Ну-у… Ну да, вроде, скорее интересно.
– Хорошо. Мы будем рады вашему обществу. После того как вы ответите на наши вопросы. Готовы?
Лестер пожал плечами, кивнул.
– Поехали. Ваша любимая книга?
Лестер ответил без запинки:
– «Их глаза видели Бога». Зора Нил Хёрстон. [5]
Родео улыбнулся. Ответ в самую точку. Это одна из самых любимых книг Родео. Стоит, зачитанная до дыр, на полке в автобусе за нашей спиной.
5
Зора Нил Хёрстон (1891–1960) – известная американская писательница, одна из тех, кто заложил основы современной афроамериканской литературы.
– Ага. А какое у вас, Лестер, любимое место на планете Земля?
Лестер поджал губы. Уставился уже не на Родео, а куда-то далеко-далеко. На его лице появилось какое-то особенное, задумчивое выражение. На губах заиграла улыбка, которая не предназначалась посторонним: слабая, мягкая.
– Есть один пляж, – сказал он, и почти казалось, что он говорит сам с собой. – В Джорджии. Мы туда часто ездили, летом. Когда я был маленький. Ездили с маминой родней. Целыми днями не вылезали из воды. Я, мои двоюродные братья, мои родные брат и сестра. Даже когда солнце заходило, не переставали играть. Плескались в темноте. Один раз устроили фейерверк. По-моему, я никогда и нигде не видел у мамы такой улыбки, как там, летом, на том пляже. И как же она там смеялась – больше нигде я от нее такого смеха не слышал. Смеялась так, как будто она снова маленькая девочка.
Все на миг замерло. Туман в глазах Лестера рассеялся. Он снова взглянул на Родео:
– Ну вот. Это мое любимое место.
Родео набрал в грудь воздуха. Помедлил. Медленно выдохнул через нос. А когда наконец заговорил, то это был хриплый шепот:
– Последний вопрос, Лестер. Какой у вас любимый сэндвич?
Лестер прищурился. А потом ответил, так же быстро и уверенно, как и на первый вопрос:
– Сэндвич с томленой свининой в «Барбекю Стейми». Это в городе Гринсборо в Северной Каролине.
Я снова заулыбалась. «Сэндвич с томленой свининой» – удачный ответ на практически любой вопрос. Украдкой покосилась на Родео.
А он не спускал глаз с меня, склонив голову набок.
Я подняла брови.
Родео кивнул, и все его лицо мгновенно расплылось в улыбке. Родео, он такой: когда он принимает решение, его лицо узнает об этом так же быстро, как и мозг. Иногда, если честно, лицо узнает даже быстрее, чем мозг – чуть-чуть опережает.
– Хорошо, – сказал он Лестеру, – считайте, что вы поймали попутку.
Лестер вздохнул, покачал головой, но затем нагнулся и подхватил свою сумку.
Родео помрачнел.
– Погодите-ка, – он уставился на сумку в руках Лестера. – И совсем последний вопрос. У вас там змея?
– Змея?! – воскликнул Лестер.
– Однажды мы взяли в Рино автостопщика, у которого была такая же здоровенная сумка, – пояснила я Лестеру, – и… ну-у… такое началось…
Лестер вытаращил на меня глаза, снова взглянул на Родео:
– Нет, приятель. Нету у меня в сумке никаких змей.
Родео улыбнулся, зевнул, распахнул дверь автобуса:
– Добро пожаловать на борт, приятель. Устраивайтесь, угощайтесь помидорами.
Лестер снова покачал головой – наверно, глубоко призадумался, во что это он влип, и эта реакция была еще одной приметой того, что человек он сметливый и наблюдательный – а потом вскинул сумку на плечо и зашагал к нашему автобусу.
– А что ты там говорила про сэндвич со свиной отбивной? – спросил он у меня, но я только покачала головой, поманила его в автобус и сказала: – Долго рассказывать, Лестер. Добро пожаловать на борт.
Вот так Лестер стал нашим товарищем в пути, который должен был привести меня и Родео домой.
Глава одиннадцатая
– Ну и, – сказала я, надкусила яблоко, протянула его Лестеру, – что там у вас вышло с Тэмми?
Лестер покачал головой. Мол, «спасибо, нет», – но это относилось к яблоку. Мы с Лестером сидели на диване. Айван мурлыкал у меня на коленях. Родео вел автобус, что-то бормоча себе под нос. Знакомство с Лестером вывело его из спячки, но ненадолго – он собирался проехать еще несколько миль и передать руль сменщику.
– Э-э… Долго рассказывать, – ответил Лестер.
На диване он сидел довольно скованно, словно палку проглотил, постреливал глазами во все стороны – оглядывал наш дом, обхватив обеими руками дорожную сумку на коленях. Ему явно было не по себе, и я прямо видела, что он уже готов передумать: мрачные мысли, как тучи, скользили по его лицу. Кое-какие мысли, похоже, задерживались надолго, и я решила, что должна разрядить обстановку какой-нибудь занимательной беседой и свежими фруктами. О, и котом, конечно. Кошки действуют на людей успокаивающе. Правда-правда. Так что я взяла Айвана и протянула Лестеру: