Козак. Остров восточного ветра

Сорокин Игорь Владимирович

Почти пол года беззаботного существования пролетели словно в тумане и счастливом

ничегонеделанье, прерванным появлением двух занзибарских кораблей принесших весть о

начале новой морской войны в Индийском океане за португальское наследство.

Османская 'Великая Порта' и черкесский 'Оман' начали стратегическое наступление на

отказавшиеся подчиняться испанской короне португальские колонии

в водах Индийского и

Атлантического океана.

Капудан-паша 'Великой Порты' решил призвать в сражениях на океане своего

дальневосточного адмирала - кхетхуда Ингваря Терселле, переслав свой буюрулду (приказ) посыльным, прибывшим ко мне с занзибарским конвоем, привезшим асбест для

строительства на острове.

Мой практически двухгодичный отпуск закончился и сильные мира сего опять вмешались в

будущее клана Терселле де Гизольфи Сок Бали.

За неделю до выхода в море и началу похода в Индийский океан, в бухту Докто вошло судно

на борту, которого в княжество Усангук прибыли княжны Ирохэ-тян и Оми-тян, чтобы

предстать вместе со своими детьми перед княжеским троном Ингваря Терселле де Гизольфи

Сок Бали.

Глава 20. Португалец.

Корабельный полуют встретил меня брызгами бьющихся о борт волн и застопоренным в

среднем положении штурвалом и привязанным к нему мертвым рулевым, рядом с которым к

планширу был привязан еще один мертвец. Оставшиеся на своем посту, до последнего удара

сердца, рулевой и боцман, продолжали даже после смерти, нести свою вахту, ведя свой

корабль к поднимающемуся из горизонта скалистому берегу, направляя его прямо на скалы.

Волны, бьющиеся о скалы поднимая белую взвесь над скалистым берегом закрывали его

участки светлыми пятнами с хаотичными конфигурациями, растворяющимися в мгновениях.

Рваные паруса и мертвый экипаж направляли корабль к его последнему берегу.

До катастрофы оставались минуты.

Откуда-то взялись силы и мысли о спасении.

Топор привязанный к фальшборту мгновенно оказался в руках, и начал жить своей жизнью, освобождая тело боцмана и связывающего его канат. Позже несколько ударов топора по

перилам поручней освободили для меня брус, к которому привязавшись и держа его в руках

прыгнул за борт.

Вода и волна накрыли меня вместе с брусом, который и поднял меня к поверхности.

Корма продолжившего свой путь к береговым бурунам корабля, управляемого мертвым

рулевым, постепенно прячась за бурунами волны, ушла вперед, оставляя за кормой

держащегося за деревянный брус человека.

Из последних сил, еще парой узлов привязавшись к брусу, зафиксировал себя в воде и

отключился, провалившись в беспамятство.

Пришел в сознание среди двух каменных глыб, поросших ракушками на краю маленького

галечного пляжа под обрывистым берегом из гранитных скал, от теребящего меня человека, что-то бормочущего себе под нос, и вновь провалился в темноту.

Вновь очнулся в покачивающемся гамаке небольшой деревянной комнаты, что явно

указывало на мое нахождение на борту идущего по морю корабля.

Очнулся, - голос, раздавшийся с соседнего гамака и принадлежавший юноше в европейской

одежде и произнесенный на португальском, заставил меня напрячься.

Где я?
– отвечаю на португальском, - И куда идет каракка? Или это каравелла?

На 'Миранде'. Наша каракка из Кочина идет в Вилла-Реал, мы подобрали вас на острове

Сишна (Маврикий), где пополняли запасы пресной воды и продуктов, - ответил молодой

португальский дворянин, - как вас зовут?

Судя по всему, что меня поместили в общий кубрик с молодежью благородного

происхождения, меня приняли за одного из молодых португальцев

Меня зовут Уго Бали де Клапье-Колонг из Галиции, наследник Хуана Клапье и выходца из

кастело Балил (Baleal) порта Феррел (Ferrel) в 1343 году, - отвечаю собеседнику, я с

каравеллы Санта Мария из Далмации, что шла в Гоа, но шторм разбил корабль.

Потомки дворянского рода Клапье де Колонг португальского происхождения, со времен

Петра 1, служившие в Российском императорском флоте стояли в основе штурманской и

минной службы, из поколения в поколение служа в морском ведомстве империи.