Козак. Остров восточного ветра
Шрифт:
огромной погрешностью указывал курс судна или корабля, а веревка с узлами и простая
дощечка, бросаемая за борт и проплывающая мимо узлов на веревке, позволяли на глаз
определить скорость корабля с помощью пятиминутных песочных часов.
Так примерно "на глазок" корабль, в течение суток, уйдя от берегов в море, приходил в
какое-то расчетное место в безбрежном
примерно в 30 миль (60 км) в окружности.
Поэтому морские карты времен 17 - 19 веков часто указывают угловые направления в
путевых точках на картах, оказавшись в которых можно изменив курс прийти в район своего
назначения. Меркаторская система с ее широтами и долготами в этих условиях пока еще
только призвана помогать ориентироваться на местности, в которой удалось определить
координату своего корабля (судна).
Именно этот способ кораблевождения и счисления пути я и начал отрабатывать с
приданными в мое подчинение капитанами-османцами.
Переход по Мраморному и Эгейскому морям были смеху подобны, ведь там все и все знали, по памяти место корабля на новых картах и наносили.
Переход до города-порта Ларис, через Восточное Средиземноморье, мгновенно выявил
пытавшихся упростить расчеты кормчих и капитанов. Далее были переходы по Красному
морю и наконец, вход в Персидский залив по счислению принесли свои плоды.
Кальки штурманских прокладок с точностью плюс минус десяток миль совпали с
пройденным путем у всех капитанов. Теперь я был уверен, что перейти из Персидского залива
в Малайзию через Индийский океан, с огибанием индийского полуострова, корабли моего
отряда способны.
Морской парусник в состоянии идти круглосуточно, пока дует ветер, ежечасно отмеряя
мили за милей, в тоже время, отсутствие ежедневных стоянок для отдыхов гребцов и
ночевок у берега, так необходимых для галер, позволило португальцам, а позже и испанцам
идти парусниками напрямик не тратя время на отдых гребцов. Главное лишь бы был ветер, и
корабль выдержал шторм.
Даже если парусник идет всего
состоянии пройти сто тридцать километров по морю практически, не затрачивая людских
ресурсов.
Среднесуточная скорость куттера в 5-6 узлов, в два раза больше скоростей каравелл и
галеонов и в четыре раза больше скорости галеры, обеспечивает пересечение морей и океанов
по прямым путям, удаляясь от берегов на десяток и более суток. Состоящий из парусников
нового поколения отряд новейших османских кораблей, в рекордные сроки, выйдя из Красного
моря, с пополнением запасов в Адене и Омане уже через месяц оказался у устья реки Шат-эль-Араба - на пороге Басры.
По пути разведывательный и дозорный корабли португальцев оказались легкой добычей
быстроходных парусников.
Четверка португальских фуст и каравелла оказались такой же добычей отряда османской
флотилии быстроходных куттеров в устье реки Шат-эль-Араба.
В то время, как на каждой португальской фусте было до восьми десятков абордажников, а
на каравелле еще две сотни солдат предназначенных для усиления вступивших в абордажную
схватку бойцов с португальских галер, обеспечивая численное превосходство португальцев
над экипажами османской флотилии, атакующий отряд не имел превосходства в скорости, что и послужило условием его поражения.
Выдвинувшиеся в атаку португальские гребные корабли, очень быстро превратились в
пятерку медлительных гребных целей, вокруг которых, забрав ветер, галсировала дюжина
небольших парусных кораблей каждые десяток минут посылающая раскаленные ядра по еще
час назад уверенным в победе вражеским кораблям.
Первым оценил изменившуюся обстановку, при которой хищник превращается в жертву, командир португальской каравеллы, попытавшийся вступить в артиллерийскую дуэль на
море с османскими кораблями. Приняв на себя поочередный бортовой залп десятка куттеров, загоревшийся португальский корабль попытался выйти из боя, но потеря сгорающих парусов