Кожедуб
Шрифт:
Была дружна семья Кожедубов с конструктором ракетных двигателей академиком В.П. Глушко и авиаконструктором С.А. Лавочкиным, с создателем систем авиационных вооружений Б.Г. Шпитальным. Неповторимы были непринужденные, неизменно веселые встречи Ивана Никитовича с выдающимся авиаконструктором А.Н. Туполевым. Бывал он в гостях у авиаконструктора А.С. Яковлева. Вероника Николаевна рассказывала, как во время одного из посещений Яковлева тот обратился к Кожедубу с прочувствованными словами:
— Эх, Ваня! Воевал бы ты на «яке», я бы все КБ закрыл.
Еще в мае 1945 года Иван Никитович побывал в КБ
Следом за Иваном Никитовичем выступал Герой Советского Союза И.Е. Федоров — выдающийся летчик-испытатель и боевой летчик, воевавший еще в Испании. Иван Евграфович известен в авиационных кругах России больше не как покоритель звукового барьера, а как удивительный рассказчик фантастических историй, разыгравший в своей жизни десятки доверчивых корреспондентов, а в конечном счете — и читателей самых разных изданий. И тут Иван Евграфович, посмеиваясь, рассказал, как однажды он ловко пристроился в круг «фокке-вульфов», штурмующих наши войска, и одного за другим ловко посбивал их всех.
С удовольствием встречались супруги Кожедубы с режиссером С.Ф. Бондарчуком и писателем А.В. Софроновым, с поэтами Н.М. Грибачевым и Я.В. Смеляковым, с художниками А.И.Лактионовым и Б.М. Щербаковым, со скульпторами Н.В. Томским и Л.Е. Кербелем, с актерами И.В. Переверзе-вым, Б.Ф. Андреевым, Н.А. Крючковым, М.А. Ульяновым…
Дружеские отношения Иван Никитович поддерживал с соседями по подъезду его последнего (с 1966 года) «маршальского» дома на улице Сивцев Вражек — с маршалами А.М. Василевским, Р.Я. Малиновским, С.К. Тимошенко, И. X. Баграмяном, П.С. Батицким, А.Е. Головановым, с их семьями.
Соседом Кожедубов по этажу был единственный «не маршал» в «маршальском» доме, но очень влиятельный человек, генерал-полковник авиации А.Н. Пономарев. Был он братом секретаря ЦК Б.Н. Пономарева, что позволяло ему оставаться независимой фигурой, поколебать которого или убедить в чем-то было весьма непросто. Пономарев был заместителем главкома ВВС по вооружениям. По мнению многих, это был прекрасно образованный человек (он окончил французскую военную академию Сен-Сира), «впитавший в себя культуру французской школы».
В соседнем доме жил во время своих приездов в столицу М.А. Шолохов. С великим писателем Кожедуб несколько раз встречался, не скрывая искреннего уважения и почтения.
Дружеские отношения сложились у него и с Борисом Полевым. Познакомившись с писателем в 1945 году, он по его просьбе высказал несколько «профессиональных замечаний» на тему пилотирования «лавочкина», которую Полевой затронул в своей книге. Впоследствии, даже через много лет, во время встреч Полевой неизменно спрашивал:
— Нет ли
— Есть. Есть новые уточнения, товарищ писатель, касательно дутика [86] .
У маршала Г.К. Жукова Кожедуб бывал отнюдь не в лучшие его годы.
Иван Никитович всегда помнил и очень ценил то, что с ним он познакомился еще во время войны, в конце ноября 1944 года, когда в числе лучших воздушных «охотников» был представлен командующему 1-м Белорусским фронтом. Георгий Константинович, со своей стороны, относился к Кожедубу очень тепло, доверительно, можно даже сказать, по-отечески. Теплые отношения связывали и супруг маршалов, бывших почти ровесницами, — Галину Сергеевну и Веронику Николаевну. Не раз приезжали Кожедубы на дачу маршала.
86
Дутик — третье, чаще неубираемое на поршневом самолете хвостовое колесо самолета — синоним заметной, но малозначимой детали.
— Вот, по нескольку звезд у нас, — улыбаясь, указывал Г.К. Жуков на высшие награды Ивана Никитовича. — Но какие же все-таки разные эти звезды.
Иван Никитович рассказывал, как Жуков с женой вскоре после войны приехал в один из военных санаториев. Время было обеденное, и ворота санатория оказались закрытыми, а привратник куда-то ушел. Георгий Константинович, одетый в гражданское, вышел из машины, в растерянности подошел к забору. Жукова увидели и узнали офицеры, находившиеся на прогулке. Через секунды группа людей с заметной военной выправкой подошла к воротам, сняла их с петель и положила перед маршалом. Трудно сказать, все ли детали этого рассказа правдоподобны, но в нем заметен русский характер той любви, которую снискал в народе маршал.
Главный маршал авиации Герой, а в конце жизни — дважды Герой Советского Союза П.С. Кутахов, главком ВВС с 1969 по 1984 год, познакомился с Кожедубом еще в Академии ВВС. Позднее, будучи генерал-майором, он учился в Академии Генерального штаба, был на курс младше и поначалу отнесся к Кожедубу настороженно. Наверное, его, старшего по возрасту и по опыту (а Кутахов был 1914 года рождения, стал командиром полка еще в мае 1944 года), настораживали высокие нафады и почти легендарный послужной список нашего героя. Только в конце жизни П.С. Кутахова между ним и Кожедубом отношения стали ближе.
Однажды, в 1983 или 1984 году, в конце дня Иван Никитович оказался по какому-то случаю в главном штабе ВВС, на Пироговке. Кутахов был у себя, и Кожедуб зашел к нему. Павел Степанович тяжело поднялся, протянул Кожедубу руку.
— Что-то ты, Павел Степанович, выглядишь неважно. Нездоров?
— Да уж, здоровьем не могу похвалиться. Голова болит, затылок.
— О, это плохо, когда затылок болит. По себе знаю… Не пора ль, Павел Степанович, «шасси выпускать»?
— Хм. «Шасси выпускать»! — устало и печально повторил Кутахов. Был он, как сейчас принято говорить, заядлым трудоголиком, не имевшим никаких других интересов, кроме службы. — Нет, Иван. У меня они не выпускаются — отказали… Да и ты не спешишь выходить на глиссаду…