Кожедуб

Бодрихин Николай Георгиевич

2. Обязываем Вас:

а) Дать объяснение:

— почему Вами своевременно не было донесено о падении сбитого нашего самолета МиГ-15 в море вблизи побережья Северной Кореи?

— почему Вами не были приняты необходимые и своевременные меры по извлечению из воды самолета МиГ-15 или его уничтожению, в то время как американцами он был не только обнаружен, но и извлечен?

— как могло случиться, что операция по извлечению самолета МиГ-15 была произведена, и совершенно безнаказанно, английскими и американскими судами под носом Вашей авиации и на виду у северокорейских и китайских войск?

б) Доложить, что Вами предпринято, чтобы впредь это ни в коем случае не повторилось.

3.

Кроме того, из той же прессы нам известно, что еще ранее, до подъема американцами самолета МиГ-15, ими был захвачен поврежденный двигатель также с самолета МиГ-15.

Донесите, что Вам известно по этому вопросу.

Василевский,

Штеменко».

Второе письмо, направленное высшим чиновникам Военного министерства, касалось двигателя МиГ-15 «бис», захваченного американцами. В нем предлагалось установить возможность пропажи двигателя или утечки секретной информации о нем из подчиненных генералам и маршалам частей, а также принять соответствующие меры.

Надо ли говорить, что первое письмо для генерал-полковника авиации С.А. Красовского и командира 64-го истребительного авиационного корпуса генерал-майора авиации И.В. Белова было тяжелым ударом. В обстановке глубокой секретности, так, что даже командиры полков не были ознакомлены с письмами, Красовский провел в корпусе служебное расследование. Было установлено, что истребитель МиГ-15, поднятый противником с мелководья Западно-Корейского залива неглубокого Желтого моря, пилотировал заместитель комэска 196-го полка по политчасти старший лейтенант И.В. Ларионов, который, по-видимому, погиб в бою.

11 июля 1951 года шестерка МиГ-15 во главе с командиром полка Е. Г. Пепеляевым вылетела в район острова Синбито на перехват группы неприятельских истребителей. Вылет был произведен в условиях сильной облачности (10 баллов от 1 тысячи до 3 тысяч метров) в 9 часов 34 минуты. Впереди шла ударная пара: Пепеляев — Ларионов, сзади-выше — прикрывающая четверка капитана В.А. Назаркина. Пепеляев на высоте 8500 метров, встретив пару «сейбров», немедленно выполнил боевой разворот и с дистанции 600—500 метров дал длинную очередь по ведущему самолету. После этого завязался сложный маневренный бой, ход которого по-разному описывается в различных полковых и дивизионных документах. Бой закончился после того, как самолет Пепеляева, получив три пулевых попадания в правую плоскость, сорвался в штопор и, преследуемый «сейбром», снизился до 800 метров, ушел от атаки противника резким разворотом под вражеский истребитель и вошел в плотную облачность. Оторвавшись от противника, Пепеляев услышал последний запрос ведомого старшего лейтенанта И.В. Ларионова: «Вас потерял. Где находитесь?», — на что ответил: «Нахожусь на малой высоте, иди на посадку». Но Ларионов больше не отвечал.

В тот же день дивизией был потерян еще один летчик — гвардии старший лейтенант Б.А. Образцов из 176-го гвардейского полка, сбитый в результате неожиданной быстрой атаки «сейбров». Раненый Образцов катапультировался из горящей машины, но умер по пути в госпиталь. Участники боя — Крамаренко, Гончаров, Зюзь сообщили, что наблюдали падение самолета Образцова на землю. В этом бою гвардии старший лейтенант Борис Александрович Образцов одержал свою четвертую победу Командир полка С.Ф. Вишняков подписал представление летчика к званию Героя Советского Союза (посмертно). Командир дивизии И.Н. Кожедуб и командир корпуса И.В. Белов поддержали его. Высокое звание было присвоено погибшему летчику 10 октября 1951 года.

После получения резкого письма от Военного министра СССР А.М. Василевского и Начальника Генерального штаба С.М. Штеменко командование советских

ВВС на Дальнем Востоке обязано было принять жесткие меры. Из Москвы прилетела большая инспекция ВВС. Командир 64-го истребительного авиакорпуса генерал-майор авиации И.В. Белов был снят со своего поста и отправлен в Союз. На его место был назначен командир 303-й истребительной авиадивизии Г.А. Лобов. Можно предположить, что дисциплинарное взыскание было наложено и на командира дивизии Кожедуба, и на его начальника штаба Малеванного.

11 июля 1951 года стало самым тяжелым днем во всей корейской «одиссее» Ивана Никитовича. Во-первых, в боях погибли сразу два сильных летчика дивизии (из девяти летчиков, погибших за весь период боевых действий). Во-вторых, из-за огласки факта поднятия неприятелем обломков сбитого МиГ-15 на высшем правительственном уровне Кожедуб заслужил устойчивое и заранее предвзятое нерасположение к себе некоторой части авиационного генералитета. Хотя, исходя из объективных предпосылок, вина командира корпуса и командира дивизии в этом неприятном инциденте была весьма условной. Скорее это был промах не подчиненных им «особистов».

Настроение Ивана Никитовича было подавленным. Большой, двухнедельный перерыв в письмах любимой жене в тот период далеко не случаен. Одним из немногих генералов, членов инспекции ВВС, кто нашел в себе смелость на сочувственные слова и поддержку Кожедуба, был выдающийся летчик-истребитель ветеран Испании Герой Советского Союза генерал-майор авиации Г.Н. Захаров.

21 июля 1951 года, в условиях нелетной погоды и ограниченной видимости, командир дивизии И.Н. Кожедуб поднял против группы американских самолетов десятку лучших летчиков 196-го ИАП, имевших навыки пилотирования истребителей в сложных метеоусловиях, во главе с командиром полка Е. Г. Пепеляевым. Кожедуб, используя текущие данные радиотехнической станции, умело навел невидимые ему самолеты на невидимые же за стеной сплошной плотной облачности (от 200 до 8000 метров) самолеты противника. На высотах от 8 до 12 тысяч метров состоялся бой: десятка МиГ-15 против восьмерки всепогодных реактивных истребителей Ф-94, совершавших вылет в район Северо-Восточного Китая. В результате воздушного боя были засчитаны сбитыми 7 самолетов противника: по 2 — Пепеляеву и Пупко, по 1 — Назаркину, Абакумову, Шеламонову. От северокорейской полиции пришли подтверждения на четыре упавших на землю самолета. Еще скромнее оценивает результаты того боя Е.Г. Пепеляев, считая, что тогда было сбито не более трех американских самолетов.

Ф-94 «старфайр» — хотя и двухместный, но самый легкий из всех применявшихся в Корее американских истребителей. Он был создан на базе учебно-тренировочного самолета Т-33, был прост в пилотаже, но, ввиду ограниченности внутренних баков, маневренность и скорость машины ограничивали огромные наружные топливные баки (от 570 до 873 литров каждый), подвешивавшиеся на концах крыльев этой машины.

Советские летчики заявили о сбитии всего 13 Ф-94. Самолет этот — одна из самых редких жертв на счетах советских асов.

29 июля, когда облачность немного рассеялась, американцы решились провести налет на позиции северокорейских войск. В бой с «сейбрами» в 11.06 вылетели летчики 17-го ИАП 303-й дивизии, а через 10 минут Кожедуб послал в район боя 16 МиГ-15 176-го гвардейского полка под командованием командира полка Вишнякова. После получасового боя все советские летчики вернулись на свой аэродром, доложив о четырех воздушных победах: 3 сбитых самолета было записано летчикам 17-го ИАП (2 — Шулеву и 1 — Артемченко), 1 «сейбр», сбитый с 400 метров, — гвардии капитану Крамаренко из 176-го гвардейского авиаполка.