Кожедуб
Шрифт:
31.12.51г.
Твой верный, страстно тебя любящий муж Ваня. Целую мамульку и Лерку.
Прошу писем больше не писать. До скорой встречи, любимки».
«Добрый день, мои родные любимки — женочка и доченька Наташенька!!!
В первых строках своих поздравляю нашу ласточку — доченьку Наташеньку с днем рождения, хочу пожелать ей хорошего здоровья да побыстрее встретить своего папулечку.
Да, родная жиночка, вот прямо незаметно прошло 5 лет с тех пор, как ты родила нам дочурку. Очень трудно было тебе в те минуты, но ты знала, что вокруг ходит и очень волнуется твой Ваня.
Любимая моя, тебя хочу поздравить с пятилетием материнства.
Мать — это звучит очень гордо, и, чтобы стать матерью, надо пройти великое испытание,
Ах, как бы мне хотелось в этот знаменательный день — 4-го января, устами и лаской поздравить вас, мои вы бесценные любимки!
Но тяжелая разлука забрала этот день. Конечно, мы не один раз будем отмечать эту славную семейную дату, но 5-ле-тие прошло. Как жаль. При встрече все наверстаем, да, мои хорошие любимочки-птенчики? Скоро встреча.
У меня такие суетные дни пошли. Приступаем тренировать вновь прибывшую футбольную команду. Пройдет две недели, и равномерный звук колес унесет твоего Ванюхастика из "лучшего" места и начнется сближение наших тел. А с каким трепетом я буду ждать нашей долгожданной встречи!
На днях вылетаю в П…, думаю, сумею выполнить ваши заказы, мои вы роднульки. Побуду денька три, хорошенько присмотрюсь да взвешу, но, вероятно, будет трудно прикидываться, ведь тяга к вам все больше начинает увеличиваться, и останутся считаные дни, когда неимоверная магнитная сила начнет притягивать меня к вам, любимки.
Пару слов о встрече Нового года.
С вечера — поверки за футболистами и тренерами. Без четверти пять утра (по-московскому 24 часа) протянули по единой за старый год — год тяжелой разлуки и благородного труда, а в 24 часа подняли бокалы за нашу любимую Родину, т. Сталина, за наши родные и любимые семьи.
Я мысленно представил тебя, моя голубочка, и нашу лапулю и выпил за ваше здоровье, счастье и нашу быстрейшую встречу. Но надо было ехать уже на работу, и наша евнушеская компания распалась. А уже первого игра в футбол. Очень тяжело и нерадостно встречать Новый год врозь. Пожелаю тебе, любимая моя женуленька, чтобы больше никогда не встречать Новый год нам раздельно.
Пока на бумаге, но и душой обнимаю и горячо целую вас, птенчики, а тебя, женочка, пламенно и страстно.
Твой верный муженька, жадно ждущий тебя Ваня.
4.1.52 г.
Целую мамульку и желаю ей не болеть в Новом году.
P. S. Женочка, ты, наверное, прекратила писать. Вот уже пришло две почты, а мне нет письмеца, очень грустно. Ну, больше не пиши!»
Возвращение. На XIX съезде. Новое назначение
Вероника Николаевна вспоминала, как, дожидаясь домой Кожедуба в феврале 1952 года, была весьма заинтригована, когда посыльный, покряхтывая от натуги, втащил в их квартиру его видавший виды дорожный чемодан:
«Я сразу почему-то живо представила себе россыпь китайской посуды, фарфор, благородные ткани, изящные, может быть, даже драгоценные безделушки и в нетерпении внутренне ликовала».
Каково же было ее разочарование, когда, раскрыв эту большую дорожную сумку, она обнаружила в центре чемодана, наряду с другим нехитрым дорожным скарбом и парой скромных отрезов, поджатую специально сделанными деревянными подпорками старую двухпудовую гирю Ивана Никитовича. Сувенирами, привезенными им из долгой командировки в Китай, были искусно сделанные шахматы с доской (30 на 30 см) и прорезной шар из слоновой кости.
«Снабженческо-доставальческую» жилку Ивана Никитовича Вероника Николаевна оценивала весьма невысоко, поэтому, увидев содержимое чемодана, она лишь коротко махнула рукой и вздохнула.
Иван, вернувшийся из длительной командировки, показался Веронике Николаевне больным и постаревшим:
«С пожелтевшим, усталым и нездоровым лицом, с беспокоящим его желудком, с витилиго на руках…
Это уже позднее медики обратили внимание на проблему акклиматизации, на связанные с ней вопросы питания, сна и режима. Тогда же никто даже не задумывался о ее существовании. А ведь Иван Никитович пробыл в дальней командировке более года, напряженно работал и жил там в отнюдь не комфортных условиях. Однако сам лишь посмеивался над своими болячками, усугубляя их регулярным «обмытием» встреч, назначений и поздравлений. Невнимание к собственному здоровью дало о себе знать в том же году, в самое неблагоприятное для него время.
Интерес к корейской воздушной войне подогревался секретностью этих событий. И как следствие, интерес к боевой работе в Корее нашей авиации среди советских летчиков и авиационных командиров был колоссален. Вот как вспоминает свои беседы с Покрышкиным на эту тему командир одного из полков «кожедубовской» дивизии, выдающийся летчик-истребитель Герой Советского Союза Евгений Георгиевич Пепеляев:
«Александр Иванович поселил меня в своем номере гостиницы, и каждый вечер после ужина мы засиживались с ним за полночь. У нас с ним шли разговоры о воздушных боях в Корее и боях Великой Отечественной войны. Его интересовало буквально все, что там происходило. Начиная от взлета и кончая посадкой, как осуществлялось наведение и поиск, какие строили боевые порядки при поиске и в бою, как маневрировали в группах, как стреляли, какими очередями, с какой дистанции и т. д.» [76]
76
Пепеляев Е.Г. «Миги» против «Сейбров». М.: НПП «Дельта», 2000. С.173.
После «правительственной командировки» 324-я ИДД была расквартирована в поселках Инютино (196-й ИАП) и Орешково (176-й гв. ПАП) Калужской области. «Более унылого места, словно созданного специально для подавления настроения авиаторов, и не встречал», — вспоминал позднее заместитель комэска 176-го гвардейского ИАП Герой Советского Союза гвардии майор С.М. Крамаренко [77]
В апреле 1952 года, через два месяца после возвращения из Китая, 324-я истребительная авиационная Свирская краснознаменная дивизия ВВС МВО стала дивизией 78-го ИАК ПВО 64-й воздушной истребительной армии (ВИА) ПВО, в том же году переименованной в 52-ю ВИА ПВО.
77
Крамаренко С.М. В небе двух войн. М.: НПП «Дельта», 2003. С. 213.
Командиру были предоставлены две комнаты в просторной коммуналке на улице Достоевского, напротив здания Сбербанка, в самом центре Калуги. На этой квартире бывал он крайне редко, предпочитая ночевать в авиагородке. Вероника Николаевна с малолетней дочкой, сводной сестрой и матерью осталась в Москве.
В октябре 1952 года полковник Кожедуб был избран делегатом на XIX съезд партии. Съезд проходил в сложных условиях: после большого перерыва, при вновь обострившейся международной обстановке, при сильно постаревшем, сдававшем вожде — это был последний сталинский съезд. И все же это был съезд победителей, сумевших за семь прошедших после Великой Победы лет залечить военные раны, на новый уровень поднять обороноспособность страны. Министр угольной промышленности А.Ф. Засядько, в частности, докладывал, что угля по стране добывается в два раза больше, чем до войны. Министр В.А. Малышев рапортовал об успехах машиностроения. А.И. Микоян сообщал в своем докладе, что цены на продукты снизились по сравнению с концом 1947 года, когда была проведена денежная реформа, примерно вдвое, тогда как в ведущих странах Запада за этот же период они почти удвоились.