Кожеед
Шрифт:
Он почти сутки не ел и страшно устал, в глазах потемнело. Комната попыталась убежать в сторону, Денис усилием воли поймал ее и оперся ладонью в стену, чтобы не упасть.
«Что происходит?» В раненой руке опять толчками, словно извержение вулкана, запульсировала боль. Из обрубка пальца словно толчками изливалась раскаленная лава.
Денис с усилием прочистил горло. Адская пустыня, по горлу точно теркой прошлись.
– Я-я… х-хочу сделать… заявление, - выдавил Денис. Полицейский даже не повернулся. Собственный голос
– Сделать заявление!
– громче повторил Денис. Дежурный вздрогнул, дернул рукой — росчерком испортил рисунок. Но даже не поднял головы.
– Хорошо, подождите, я уточню, - полицейский прижал трубку к груди, чтобы не было слышно по ту сторону провода, поднял взгляд. Денис увидел его лицо вблизи. Светлые глаза, тонкий нос, на щеке родинка. На погонах дежурного было четыре звездочки. Капитан. Денис разозлился. Тут у них целый капитан сидит, хуйней страдает, а там… людей убивают! Вернее, уже убили.
Капитан безразлично смотрел сквозь Дениса — словно тот был неодушевленной вещью. Большой и неумытой.
Светло-голубые глаза капитана напомнили Денису старый фильм, вестерн, где все злодеи были уродливы (кроме главного), при этом у всех уродов-злодеев были прекрасные голубые глаза. И от этого становилось неуютно. Потому что потом их всех убили. Но прежде они совершили что-то жуткое.
Что это за вестерн, Денис не помнил. Да и какая нахер разница. Щелчок.
– Что у вас?
– равнодушно спросил капитан. Голос его звучал, искаженный динамиком, откуда сверху.
– Я… - Денис растерялся. Капитан ждал, глядя сквозь него.
– Говорите в микрофон, - сказал он.
“Да блять!”
– Я хочу, - заговорил Денис твердо.
Тр-р-р-рррр. От резкого звука оба — и капитан, и Денис вздрогнули. Капитан повертел головой. На столе звонил другой телефон – темный. Капитан сделал Денису знак подождать, протянул руку и снял трубку — не светлую, а темную. Теперь он будет говорить с двух рук — по-македонски, желчно подумал Денис.
– На аппарате, - сказал капитан приглушенно. Денис едва не засмеялся, несмотря на ситуацию. На аппарате? Пижон херов.
“Алло, это большевики? Берите, сука, Смольный”.
– Слушаю… что-что?
Капитан зажал темную трубку плечом — как до этого светлую. Потянул руку, привычным жестом вытащил лист из пачки бумаги и положил перед собой.
Ну давай, подумал Денис с мутной тяжелой злобой. Нарисуй еще один хуй.
– Так точно, Андрей Максимыч, записываю… Да-да, конечно… Нет-нет, понял, - заговорил капитан. Он начал быстро писать ручкой на листке. Что-то важное?
– подумал Денис.
Ну, нет. Капитан его не подвел. Денис видел как возникают на листке виселица и повешенный человечек.
– Кому передать?
– спросил капитан.
– Да-да… понял, говорю. Делаю себе пометку, - он провел линию, словно подчеркиваю нечто главное.
– Нет, Семин на адресе… На адресе, говорю. Кухонный бокс, все дела. Понял, кому-нибудь другому… поручу, конечно…
– Товарищ полковник, да откуда люди?
– капитан сделал официальное лицо.
– Все на “усилке”.
Усилок, это когда для чего-то важного — например, поимки особо опасного преступника или охраны британского королевы в гостях — привлекается весь личный состав.
Физрук в школе Дениса любил блеснуть такими словечками. Он перешел на денежную работу, уволившись из армии. Самый бесполезный учитель в школе, подумал Денис. Редкий был чудак, если честно. Зато — военная пенсия плюс зарплата учителя. И армейские тупые шуточки в диком количестве.
– Этих ловят… Медного взяли, еще двоих ищут пока… да вы знаете? Ага, понял. Да, понял, как вернется, первым делом…
Капитан продолжал рисовать. “Художник херов”.
Дениса неожиданно пробила крупная нервная дрожь — как у лошади, стоящей на старте ипподрома. Даже мышцы спины свело.
Денис оперся на высокую раму, приблизил лицо к стеклу.
– Понял, да, - говорил капитан.
– Послушайте!
– громко и хрипло сказал Денис.
Дзынь. Капитан вернул трубку на рычаг и поднял взгляд на Дениса. Лицо было равнодушным. Видел я на этой работе и не таких идиотов, читалось в глазах полицейского.
Дениса с усилием открыл рот, челюсть точно заморозило, но капитан вдруг опустил взгляд.
Денис осекся.
Холодная волна ярости захлестнула Дениса, до темноты в глазах, до хруста зубов. «За что ты со мной так, сука?!»
Стоп! Денис постарался взять себя в руки. Нет, сейчас точно не та ситуация, чтобы выходить из себя и цапаться с ментами.
В глотке страшно першило, будто там все ободрали. До крови. Как тот, Кожеед… Черт, Аня же!
– Там девушка, - сказал Денис.
– Там… на улице! Слышите?!
Голос едва звучал, сдавленный от ярости.
– Что?
– капитан прищурился.
– Что за девушка?
– Там… - слова куда-то исчезли. – На улице… она…
– С самого начала, пожалуйста. И нажмите кнопку.
Денис зажал чертову кнопку.
– Я хочу сделать заявление! Да послушайте! – последнюю фразу он практически прокричал.
Капитан поморщился.
– Голос не повышаем, - спокойно сказал он. – Еще раз и все с начала. Слушаю. Что у вас случилось?
«У меня несколько мертвых друзей, раненая девушка и беглый маньяк за плечами! Вот что у меня!!»
– Я… - Денис собрался. Вот сейчас он все расскажет. Спокойно и по порядку.
И тут зазвонил телефон.
“Нет!”.
Капитан сделал Денису знак подождать, повернулся и снял трубку.