Козырь в рукаве (сборник)
Шрифт:
А может, меня ночью треснули по голове и теперь у меня эта, как ее, амнезия? Нет, амнезия — это когда человек вообще ничего не помнит о каком-то событии. Я же могу воспроизвести каждый свой шаг, такое сразу не забывается. Я передернула плечами.
Хорошо, предположим, память меня не подводит. Я уверена, что вчерашние события мне не в бреду привиделись! Но в таком случае выходит, что после того, как мы оставили Ирку у Нины Петровны, ее кто-то выкрал — не сама же она сбежала в ее состоянии, — привез и положил на то же место? Ерунда какая-то.
Даже если доктор ошиблась и случилось худшее, то есть бедная девочка отошла в мир иной, найти ее на стройке никак не могли, да еще рано поутру, хотя какая разница когда. Разве что уважаемая Нина Петровна решила избавиться от трупа в квартире. Я вспомнила доброжелательную, полную энергии и оптимизма женщину. Нет уж, впечатления больной на голову она не производила.
Остается еще один вариант. Мой дорогой супермен меня жестоко обманул. Не знаю, как и в чем именно, но он ловко обвел меня вокруг пальца, предварительно запудрив мне мозги и притупив мою бдительнось. Не удивлюсь, если он и в кофе утром какую-нибудь гадость подсыпал. Я потрогала живот, кажется, не болит, голова тоже не кружится. Да нет, слишком много времени прошло. Если он что-то и подсыпал, я это уже давно переварила без видимого ущерба для себя.
Однако надо действовать. Я вскочила с дивана, Фимка вопросительно мяукнул.
— Спокойно, дружище, мы себя в обиду не дадим, — приободрила я скорее себя, чем его, откопала записную книжку и взялась за телефон.
— Здорово, мать, какими судьбами? — мой телевизионный коллега пребывал в неизменно оптимистическом расположении духа.
— Понимаешь, слушала сейчас новости на вашем канале, там упоминалось про девушку…
— Понял, понял. Короче, что надо-то?
— Меня интересует, какая сорока принесла на хвосте эту информацию.
— Ну, мать, ты вопросы задаешь, — он многозначительно помолчал.
— Очень надо, — взмолилась я. — В долгу не останусь, ты же знаешь.
— Ну ладно, чего уж там, — благодушно отозвался собеседник, — это я так. Я поломался, но ты меня уговорила, тебе — мелочь, а мне приятно. Да, в общем-то, никакого секрета здесь нет. Официальное сообщение из правоохранительных органов.
— Официальное? — Я была разочарована.
— Ну да, позвонили из их центра по связям с общественностью. И не только нам, насколько мне известно. А вас, коллега, что же, обошли стороной?
— Не ехидничай, умник. Может, я просто не в курсе. Спасибо, звони, если что понадобится.
Я нетерпеливо набрала следующий номер. Трубку взял сам Фима.
— Лапушка, я сижу на месте, жду, как и договаривались. Какие претензии?
— Не претензии, Фима, просьба.
— Излагай, я весь внимание, — изрек Резовский.
— Тебе знакома такая фамилия — Бородин, Бородин Олег Дмитриевич?
Фима помолчал.
— А почему ты спрашиваешь?
Я тихонько застонала, из-под стола тут же диким воем отозвалось чудовище.
— Резовский, оставь свои замашки, просто скажи: да или нет.
— Ну, допустим, да. Ну, да, да, ты только так не волнуйся.
— То есть? — не поняла я. — А-а-а, — я рассмеялась, — что ты, я так еще не научилась. Это твой крестник.
— Кто-кто?
— Да котенок, которого ты приволок.
— Мощный голос, — оценил Фима. — А почему крестник?
— А вы с ним тезки, — счастливым голосом сообщила я, — его Фимкой зовут.
Теперь Резовский замолчал надолго.
— Злая ты, — наконец выдавил он.
Я поспешила с извинениями:
— Фимочка, дорогой, надо же было его как-то называть. Разве тебе не нравится это имя?
— Я к нему привык, — Фима рассмеялся, — а когда ты называешь меня «дорогой», я просто таю.
— В таком случае, дорогой, расскажи, что тебе известно о капитане Бородине? Хотя бы в двух словах.
— Если в двух словах, то он был откомандирован в Москву, а недавно его, скажем так, вернули обратно.
— Дальше, — потребовала я.
Фима помолчал.
— Только не говори, что он твой клиент, поэтому ты отказываешься обсуждать его персону.
— Вот сама же знаешь, что я не могу это делать. Этика профессии и все такое. В общем, не дави на меня.
Я не верила своим ушам.
— Так он что, действительно твой клиент?
— Ну да, — растерялся Фима. — Ты хочешь сказать, что была не в курсе? А зачем спрашивала?
— Надо, — уклончиво ответила я. — А может, он и фирму эту по недвижимости тебе посоветовал?
— Почти в точку. Посоветовал не он, но познакомились мы с ним именно там, вместе квартиру смотрели. Ну так что, ты приедешь?
— Приеду, приеду, — успокоила я его. И уж тогда вытрясу все, что ему известно.
Кое-как изловив кота, количество царапин на руках при этом значительно увеличилось, я запихала дико орущее чудовище в сумку и двинулась в путь. Уже закрывая дверь, я услышала звонок телефона. Возвращаться страсть как не хотелось. Рассудив, что, кому надо, тот меня найдет, я побежала вниз по лестнице.
В машине, правда, сумку пришлось открыть. Возмущению Фимки не было предела. Некоторое время он, естественно, поорал, как же без этого, еще пару минут яростно вылизывался, а затем, нисколько не смущенный новой для него обстановкой, приступил к исследованию машины. Погоняв по салону, он усиленно заинтересовался педалями, пока на очередном перекрестке я нечаянно не придавила его любопытный нос. Тогда Фимка забрался на спинку заднего сиденья и принялся жизнерадостно ругаться на проезжающие мимо автомобили.
Когда мы подкатили к офису Резовского, чудовище уже добровольно забралось обратно в сумку, которую я бросила на заднее сиденье, и с чувством выполненного долга мирно задремало. Должна признаться, меня немало обрадовал тот факт, что не надо будет снова запихивать его в сумку, загнав перед этим в какой-нибудь угол.
Убедившись, что Фимин «крокодил», «БМВ» ядовито-зеленого цвета, стоит, где ему и положено, я остановилась у тротуара. Пока я прикидывала, как бы половчее ухватить сумку, не выпустив при этом ее содержимое, дверца машины распахнулась, цепкие пальцы впились мне в шею и слегка сдавили.