Козырная пешка
Шрифт:
На Женьке были колготки в розово-бело-голубую полоску, совершенно девчоночьи, которые на ее весьма полных ногах смотрелись чрезвычайно колоритно. Агата такой безвкусицы стерпеть не могла.
– Ты в таком виде ездила в больницу? – закатила глаза Агата. – Странно, что охрана не пристрелила тебя на входе или хотя бы не задержала до выяснения личности. Одеваешься как прошмандовка, прости господи!
– Агата Карловна, зато вы прекрасно выглядите. Кто бальзамирует? – не осталась в долгу Женька, предпочитавшая с Агатой не церемонится.
– Ты доживи до моих лет, я посмотрю, как ты будешь выглядеть, – огрызнулась Агата.
– Посм'oтрите? – ужаснулась
– Хватит тут языком чесать! Иди лучше, Алисе ванну набери да постель расстели внизу, а то она до своей спальни не доберется.
– Яволь, мой фюрер, – отчеканила Женька, выкатив грудь вперед, – в смысле, сейчас сделаю.
Женька понеслась наверх, а я медленно, взвешивая каждый шаг и мурлыча про себя что-то вроде: «Хорошо, хорошо, зер гут, нашей любви капут», пошла к старенькому дивану и легла. В машине меня укачало, слегка подташнивало, и я с благодарностью подумала, что такого заботливого человека как Агата, у меня не было никогда. Она каким-то образом угадала, что я больше всего сейчас желаю не просто погрузиться в теплую, пропитанную ароматными маслами воду, но смыть с себя запах грязной больницы, лекарств, несвежего белья, и больше всего запах крови и страха. Женька прибежала где-то через четверть часа и помогла мне дойти до ванной и раздеться. Я лежала в теплом и спокойном море и думала. Женька сидела рядом и о чем-то сосредоточенно размышляла.
– Почему он был уверен, что у тебя есть деньги? – вдруг спросила она.
– Не знаю, – вяло ответила я. – Может, разведка не сработала. Может быть, они решили, что единственный человек, у которого они могут быть, это я. Больше то их ни у кого нет.
– Ну да, – задумчиво протянула подруга, – я бы сама так подумала. Вы же ни разу не поссорились. Он тебя любил. Да ее завещание это странное… Я наверняка решила бы, что ты в курсе, где бабло. Думаешь, они уже все обыскали?
– Думаю, что не все. Иначе бы нашли и от меня отвязались.
– Когда все это началось?
Я невольно поежилась и ушла в ароматную пену по самые плечи.
– Думаю, что сразу после похорон, – твердо ответила я.
Алиса устало опустилась на край диванчика. С большим удовольствием она бы сейчас заперлась в спальне, чтобы отдохнуть после этого жуткого дня. За окном косматые тучи, гонимые яростным ветром, нещадно поливали землю мерзким холодным дождем. Володя так любил солнце, и если бы не бизнес, как часто он говаривал, то уезжал бы из страны в октябре и возвращался бы только в апреле, чтобы не видеть этого промозглого серого и безликого уныния.
Он умер в конце апреля, когда земля только-только пробуждалась от зимнего сна. Алиса, дежурившая у его постели в больничной палате, не услышала его предсмертного вздоха. Измученная трехдневным дневанием и ночеванием у постели мужа, она уснула на неудобной кушетке и проснулась только утром, когда медсестра грубо потрясла ее за плечо.
– Ваш муж умер, – безжалостно произнесла она. Оглушенная новостью Алиса никак не отреагировала, только хлопала глазами, стараясь понять, о чем ей только что сказала эта неприветливая женщина с неопрятном белом халате с жирным пятном у воротника.
– Ваш муж умер, – повторила медсестра. – Вы меня слышите? Вам надо пройти к главврачу.
Алиса перевела глаза на кровать, на которой лежал Владимир. Его лицо было странным, напоминающим сморщенную резиновую маску, с гротескными синими губами. Алиса глубоко вдохнула несколько раз и поднялась, чтобы подойти к кровати. Медсестра дернулась было, чтобы перехватить ее, а потом махнула рукой.
– Попрощайтесь, – неловко сказала она. – Я пойду за главврачом схожу…
Алиса подошла к кровати и села на оставленный стульчик, на котором она просидела три дня. Чужое лицо мужа не давало ей покоя, притягивая ее, словно магнит. В больнице раздавался привычный гул. Медсестры разносили лекарства по палатам, у туалета слышалась привычная перебранка, в которой особенно усердствовал дедок из палаты напротив, противный, вонючий и омерзительно сквернословный. Алиса почти ничего не слышала. Словно оцепеневшая, она смотрела на мертвого мужа и не верила, что все это только что случилось с ней.
За дверью послышались торопливые шаги. В палату вошла давешняя медсестра и главный врач, полный мужчина в толстых роговых очках.
– Алиса Геннадьевна, – робко произнес он, – вы уже попрощались? Пойдемте со мной.
Медсестра что-то шепнула ему и сунула в руку ампулу. Доктор вздохнул и привычным жестом разломил ее. По палате брызнул резкий запах нашатыря.
– Вам плохо? – участливо спросил доктор. Алиса не ответила и потянулась к руке мужа, безвольно лежащей на одеяле. Рука была холодной, словно змея. Алиса испуганно отдернула ладонь, и рука Владимира резко свесилась с кровати. Только тогда тяжелые цепи, сковывающие сознание Алисы лопнули с металлическим звоном.
Алиса закричала. Ее отчаянный визг в одно мгновение перекрыл все больничные звуки. Медсестра и доктор ринулись к ней, стараясь оттащить ее от тела, а Алиса вырывалась, брыкаясь ногами, попадая то по медсестре, то по врачу, сшибая стулья. Что-то со звоном полетело на пол и разбилось. Сбитая со своего места ваза с цветами полетела в сторону и с оглушительным звоном разбилась о стенку. Цветы шмякнулись о пол с влажным чавкающим звуком, под легкий вихрь вырванных лепестков. В палату заглянула чья-то рожа, с тупым выражением на совершенно бандитском лице. Рожа без особых эмоций глядела на истерику Алисы, а потом поднесла к уху телефон и что-то буркнула в него.
Врач и медсестра, вместе с прибежавшей к ним на помощь санитаркой привычно скрутили извивающуюся Алису, ловко поставили ей укол, после которого Алиса обмякла и сползла вниз.
«Я упала в кроличью нору, – подумала Алиса. – Я падаю, падаю… И может быть даже попаду на бал Червовой королевы и буду танцевать с Белым Кроликом, а может быть, даже сыграю с ее величеством в крокет!»
Алиса очнулась на той же самой кушетке, на которой накануне провела ночь. Она вспомнила все мгновенно, хотя голова кружилась, словно она проплясала канкан вместе с Башмачником и Мартовским Зайцем всю ночь. Она резко поднялась и посмотрела на соседнюю кровать. Она была пуста. Тела ее мужа не было.
Алиса встала. Ее туфли так и остались стоять рядом с кушеткой. Обувшись, она вышла в коридор. Мерзкий старикашка, скандаливший по утрам в очереди в туалет, посмотрел на нее со странным сочувствием. Алиса отвернулась. Наверняка уже все знали, что тут произошло. В коридоре под пальмочкой сидели Женька и Агата. Женька всхлипывала, Агата молча вязала носок, сидя с прямой спиной, словно ей не было никакого дела до смерти бывшего зятя. Только скрюченные пальцы не слушались ее, поэтому носок выглядела скорее как спутанная шаль сильно поеденная молью. На второй лавочке сидела мутная личность с бандитским лицом, облаченная в спортивный костюм. Личность буравила Алису настороженным взглядом маленьких глазок.