Шрифт:
I
— Ты не мог бы припомнить, почему мы все так не любим герцога Мефисто? — поинтересовалась Дейдра — Например, его брату Фаусту многие в нашей семье симпатизируют, а вот Мефа никто на дух не переносит
Корвин пожал плечами. После первой его встречи с нирванскими беглецами прошло так много времени, что даже бездонная память Повелителя Теней отказывалась хранить многие второстепенные детали
— Он с самого начала держался вызывающе, — сказал наконец Корвин — Словно наша семья что-то должна ему лично или всему их роду. Поначалу мы с Беном решили,
— Фау объяснил, в чем дело, — заметила Дейдра — По его словам, отец не пожелал оказать помощь их королевству, поэтому нирванцы были обижены на нас
— Возможно, старик имел веские причины для такого поступка. К тому же Меф, забыв обиды, скрывался не где-нибудь, а в Амбере. Но причина антипатии даже не в том. Уже много позже он не единожды появлялся в неподходящих точках пространства и времени. И так же внезапно исчезал, срывая кое-какие наши замыслы. Я уже молчу о таинственности, которой окружали себя эти братишки почему-то называют себя нирванцами, хотя их фамильный замок именуется Артаньян. Только Фау сравнительно недавно рассказал, что они изгнаны из родного Отражения и вынуждены запереться в захолустной Тени.
— Как я поняла, они уже не заперты на задворках. Фау говорил Льювилле, что армия Артаньяна вот-вот освободит Нирвану.
— Если каратели Дары не поспеют туда раньше… — Принц повздыхал, покачивая головой. — Наверное, нам стоило бы направить подмогу союзникам.
Дейдра тихонько засмеялась:
— Думаешь, они постеснялись бы попросить помощи? Скорее всего, надеются покончить с врагом собственными силами. Даже не знаю, что думать об этой семейке варварских колдунов. Я знакома с двумя братьями, и каждый постоянно таскает при себе спайкард и волшебный меч. Кто знает, какие арсеналы они держат про запас.
— Наверное, ты права.
Игла и Метис размашистой иноходью пересекали полосу зачаточных Теней, окружавших Узор, нарисованный Корвином на середине пути между двумя Великими Королевствами. Цвет неба и солнца, равно как число светил, здесь почти не менялись. Это были однообразные Отражения, отличавшиеся от Амбера лишь отсутствием населения и материальности. Однажды двое амберитов проскакали сквозь призрачные опоры Эйфелевой башни — наверняка, рисуя Лабиринт, Корвин вспоминал проведенные в Париже годы. Мелькнул берег пролива, засаженный виноградниками, и каменные заборы ферм, танки с крестами на башнях и линкоры в море — это он вспоминал высадку в Нормандии. В странной последовательности вдоль дороги вырастали и рассыпались небоскребы Большого Яблока, пирамиды Монтесумы, сады Отражения Серебряных Роз, минареты Стамбула, километровая телевизионная вышка Беохока.
— Здесь станет интересно чуть позже, когда эти миры наполнятся жизнью, — подумала вслух Дейдра. — Какая безумная смесь самых разных реальностей!
— Я старался, — скромно сказал Корвин.
Он чувствовал, что нужное Отражение где-то совсем рядом. Легкая игра с теневой тканью — и они оказались на сельской дороге среди вполне материальных садов и пашен. При виде двух всадников копошившиеся в поле крестьяне бросили работу и принялись отбивать земные поклоны.
Индейское лето. Где-то его называют бабьим. Начало осени.
Дорога взобралась на склон, и сверху открылся вид на город. Серебряные шпили заставили сердце стучать быстро и нервно.
Авалон. Город-мечта.
Справившись с волнением, Корвин собрался пришпорить Метиса, но Дейдра удержала брата.
— Не торопись, — прошептала она, запинаясь. — Я боюсь.
— Чего?
— Как встретит нас наша девочка? Ведь совсем недавно Ги ничего не знала о своих родителях. Может быть, она обижена, что мы не вспоминали о ней столько веков…
Корвин пожал плечами;
— Я тоже не знал, что у меня есть сын. И тем не менее встреча прошла по высшему классу.
Авалон мало изменился с тех пор, как Корвин покинул свою вотчину во главе потрепанного войска. Город словно возродился в прежнем виде, но только с совсем другим населением. И этот Авалон заметно отличался от того, где он встретил Бенедикта. Здесь старый король Корвин был легендой — добрый правитель, отражавший атаки злых чародеев.
Его узнавали, когда они с Дейдрой ехали по проспекту в сторону королевского дворца. Горожане останавливались, изумленными глазами провожая вернувшегося из легенды властителя.
Потом была трогательная встреча. Дейдра и Гиневра разрыдались от избытка чувств, Корвин тоже смахивал слезинки. Придворные деликатно разошлись, оставив воссоединившуюся Семью наедине с нежданной радостью, и в тронном зале звучали только всхлипы и бестолковые возгласы: «Моя девочка… Мамочка, как я счастлива… Как ты выросла… Ой, папочка, я тебя именно таким представляла…»
Когда первая волна эмоций немного улеглась, женщины затараторили о своих проблемах, недоступных пониманию сильного пола. Почувствовав себя лишним, Корвин вышел на балкон, тянувшийся вдоль верхнего этажа. Открывшаяся ему панорама наводила на печальные мысли. И дело было даже не в мрачной ленте Черной Дороги, уродливо перечеркнувшей милый пейзаж.
С древних времен Авалон считался передовым бастионом Амбера и оставался таковым поныне. Любое вторжение из Хаоса неизбежно прокатится по этим местам, но крепость была совершенно не приспособлена для серьезных испытаний. Опытный глаз легко находил слабые места в обороне: недостаточно высокие стены, плохо охраняемый вход в бухту. И форты не были рассчитаны на отражение нападений с неба, а ведь любой враг в наши дни постарается бросить в первой волне атаки летучих драконов и плавающих монстров.
Ясно было, что придется возвести на берегу два форта для защиты внутреннего рейда, установить на стенах пушки и, хорошо бы, зенитные пулеметы. Но сначала нужно устроить смотр авалонскому войску, сколотить крепкие подразделения и, пожалуй, перебросить сюда батальон стрелков из Риига.
Корвин обдумывал, как бы основать в глубине полуострова несколько поселений для мохнатых гуманоидов, когда женщины наконец вспомнили о его существовании. Выпорхнувшая на балкон Ги долго расхваливала замечательного герцога Мефисто. Из ее щебетанья Корвин уяснил, что Меф оставил королеве Колоду, в которой были Козыри нирванских братьев.