Краденая магия. Часть 1
Шрифт:
— Потес-шмотес… — тихо пробормотал я в сторону — так, чтобы Морозова не услышала. — Твоими бы устами, да мед пить…
— Князь Зотов-Огинский, чтоб тебя! — прошипел я, оказавшись наконец один в своей спальне. — Боярин он, блин, по мане… А по фене — лох! — сложив из пальцев фигу, я попытался ударить магией в штору на окне — та ожидаемо не дрогнула. — В кадетский корпус он собрался поступать, кретин! Да еще самому Романову зачем-то похвастался! Можно подумать, кто-то за язык тянул!
«Вино — дело
— В смысле — поколдовать? — на автомате спросил я. И тут же дернулся: — Кто здесь?!!
«Кто, кто… Дед Пихто! Много у вас знакомых духов, сударь?»
— Э… Вася? — нахмурился я. Ну, по крайней мере это еще не шиза на почве магической импотенции. — В смысле, Василий Алибабаич?
«Насчет Алибабаича — сие Сергей Казимирович шутить изволили, — буркнул дух. — В Поднебесной, где я впервые вышел из астрала, меня назвали Фу-Хао, что в переводе будет «царственный». Имя Василий означает приблизительно то же самое — вот князь и перекрестил меня на русский манер. А Алибабаич… Семейная легенда Огинских гласит, что привез меня в Польшу из Китая персидский торговец по прозванию Али-Баба. Но сие неправда…»
— В Польшу? — машинально переспросил я.
«В то время она еще не входила в состав Империи. А Огинские же изначально — польский княжеский род, даром что Рюриковичи…»
— Все это, конечно, очень познавательно, — бросил я. — Но что вы, Василий, снова делаете у меня в голове?
«Осмелюсь заметить — отнюдь не в голове. Выражаясь образно, я бы сказал — в сердце, а говоря тривиально…»
— Ага, только гигантского паука мне в сердце для полного счастья и не хватает! — каким-то образом сумев перебить этот внутренний голос, фыркнул я.
«Ну да, конечно… — обиженно выдал на это Василий. — Куда нам, с мохнатыми лапками, пусть даже и золотыми — в сердце самого молодого князя Огинского-Зотова! Там все место под боярыню Морозову зарезервировано! Ну и отдельный темный уголочек для молодой графини Воронцовой выделен!»
— Что за бред?! — совершенно искренне возмутился я. — Надя… Надежда Александровна мне как сестра! А уж насчет заразы Миланы… — просто-таки задохнулся я от возмущения.
«Видали мы таких сестер! А от ненависти до любви — миллимерлина маны не залить! Сие уже к вопросу о госпоже Воронцовой.»
— Чушь! — сердито отрезал я.
«Чушь — это подавать документы в Федоровский кадетский корпус, когда магией не можешь даже комара прибить. А то, о чем толкую я — всего лишь любовная чепуха. С каждым может случиться. Не из нашего брата конечно, но среди людишек — завсегда!»
— Да что ты вообще ко мне пристал?! — взвился я уже едва ли не в ярости. — Чего приперся?!
«Ох уж и манеры у вас, молодой князь… — словно бы вздохнул Василий. — Вам правду, а вы: «пристал», «приперся»… Да и на брудершафт мы с вами, кажется, не пили…»
— Простите, — почему-то почувствовав себя пристыженным, пробормотал я.
«То-то же, сударь! В свою очередь приношу извинения за некоторую навязчивость — возможно, и в самом деле мною допущенную. Прежний хозяин требовал от меня исключительно честных ответов, так что я и забыл, что правда, бывает, колет людям глаза…»
— Прежний хозяин?
«Если вы вдруг не заметили, сударь, Сергей Казимирович нас покинул!»
— Заметил… — попытался было я вложить в интонацию хорошую долю сарказма, но прозвучало скорее убито.
«Сим прискорбным обстоятельством и вызвана наша с вами нынешняя беседа, — продолжил между тем Василий. — Согласно завещанию покойного, все его состояние отходит вам, сударь. Как ни печально сие сознавать, с точки зрения ваших несовершенных законов, фамильяр — такое же имущество, как дом, шкаф в сем доме, или костюм в оном шкафу. И что сознавать еще печальнее, заключив когда-то сделку с людьми, их законам, сколь нелепо они ни были бы составлены, я обязался повиноваться. Так что прошу любить и жаловать: ваш фамильяр Фу-Хао. Если угодно — Василий. Можно будет даже Вася — когда сойдемся поближе. Но вот супротив «Алибабаича» буду решительно возражать. С Сергеем Казимировичем мы через такое вместе прошли, что ему я подобное спускал. Больше же никому не стану!»
— Хорошо, — с глуповатой, должно быть, улыбкой кивнул я. — Фу-Хао — так Фу-Хао. А можно просто «Фу»? — не удержался от ехидного вопроса.
«Нежелательно, — заявил дух. — По крайней мере, с тем смыслом, что вы в сие вкладываете, сударь».
— Хорошо, постараюсь не вкладывать ничего предосудительного, — хмыкнул я.
«Да уж, сударь, постарайтесь… И у меня есть еще одно условие!» — будто бы вспомнил вдруг Василий-Фу-Хао.
— Еще одно?
«Последнее из существенных. Отношение к духам в Империи нынче не то, что раньше… Потому прошу — нет, даже настаиваю — чтобы ни одна живая душа обо мне не знала! Поверьте, сударь сохранение сей тайны в наших с вами общих интересах!»
— Да не вопрос, — пожал я плечами — помнится, Сергей Казимирович тоже просил меня о фамильяре не болтать.
«То есть мы договорились?» — уточнил дух.
— Договорились.
«Ну, тогда я проявляюсь. Буду благодарен, сударь, если не начнете в панике размахивать рукой, пытаясь меня скинуть. Во-первых, это крайне неучтиво, а во-вторых — все равно ничего не получится!»