Крадущийся кот
Шрифт:
— Небольшой несчастный случай, — поспешно ответила Темпл.
Мэтт повернулся к ней и привлек внимание лейтенанта. Подозрительный взгляд Молины быстро обшарил спутника Темпл с головы до пят, отмечая все, начиная с одежды и осанки, и кончая предположительными склонностями и возможными пороками.
— Это Мэтт Девайн, — сказала Темпл. — Мой сосед. Он меня привез сюда.
— Как приятно иметь хороших соседей, — заметила Молина с каменным лицом.
«Только посмотрите на нее, — подумала Темпл с раздражением. — Ее знакомят с Мэттом Девайном, мальчиком-конфеткой, и она не находит ничего лучшего, чем
Она представила лейтенанта Мэтту, поскольку Молина явно не собиралась уходить без этого.
— Лейтенант Молина из полицейского департамента Лас-Вегаса.
Мэтт снова повернулся к Темпл и уже открыл рот, явно собираясь сказать, что — надо же, какое удачное совпадение! — она может прямо сейчас, не сходя с места, рассказать полиции про нападавших… Конфетки-бараночки!!!
— Этот человек, которого привезли на «скорой», — поспешно сказала она, отвлекая внимание Молины. — Он так кричал… Вы из-за него сюда приехали?
— К сожалению, да. Приятно было познакомиться, мистер Девайн. — Ярко-синие ледяные глаза Молины остановились на Темпл в некоторой задумчивости: — Что ж, будьте здоровы.
Она повернулась и ушла. Темпл, наконец, смогла опустить напряженные и уставшие плечи. Наилучшим способом избавиться от лейтенанта было проявить интерес к делу, которым она в данный момент занимается. К счастью, это сработало.
— Это и есть лейтенант Молина? А почему ты ей ничего не сказала? — возмутился Мэтт. — У тебя была такая прекрасная возможность — рассказать все лейтенанту полиции, с которым ты знакома лично!
— Молина занималась убийством на книжной ярмарке. Мы еще тогда не сошлись характерами.
— Все равно, это ее работа…
— Она не занимается такими пустяками. Мэтт, я не хочу ей ничего говорить, и не буду. Может быть, мне вообще не следует обращаться в полицию.
Он явно собирался поспорить, но тут ее, наконец, вызвали. Мэтт сжал ее руку, и Темпл пошла, провожаемая взглядами других больных, в кабинет врача.
Она не хромала, но ее походка была уже не та. Вместо задорного цоканья каблуков ее шаги издавали еле слышное шарканье. Бесшумной, как у Черныша Луи, поступью Темпл была обязана своим серебристо-розовым кроссовкам. Они заставляли ее чувствовать себя каким-то ребенком, точно так же, как те двое нападавших заставили ее чувствовать себя совершенно беспомощной, также, как заботливость Мэтта заставила ее чувствовать себя безнадежно зависимым подростком, так же, как присутствие Молины заставило ее чувствовать себя раскрытой и обнаруженной… Беспомощность и безнадежность, вот что она испытывала.
— Я это все ненавижу, — пробурчала Темпл сквозь стиснутые зубы, и тут медсестра с ее анкетой в руках раскрыла перед ней дверь кабинета.
— Пойдемте со мной, детка, — медсестра была пухленькая и жизнерадостная. Ее светлые волосы были очень коротко пострижены по последней панковской моде, только у основания шеи был оставлен крысиный хвостик, спускающийся на воротник белого халата, натянувшегося на ее широкой спине.
Она измерила Темпл давление и записала результаты в анкету. Потом протянула больничную рубашку:
— Разденьтесь до пояса. Застежка на спине.
Она уже почти скрылась за дверью, когда Темпл вспомнила позорную подробность:
— Э-э… подождите, пожалуйста! Вам придется помочь мне… У меня рука не двигается.
— Ну, конечно, — сказала медсестра, возвращаясь. — Я совсем забыла! Вы же написали про плечо. Ужасно, что такие вещи случаются.
Она бросила на Темпл быстрый взгляд из-под накрашенных голубым век, и в ее глазах было что-то похожее на осуждение.
Завернутая медсестрой в просторную больничную рубаху и, наконец, оставленная в одиночестве, Темпл сидела на краю кушетки, покрытой одноразовой бумажной простыней, сменявшейся перед каждым пациентом. Ее ноги не доставали до пола, и она чувствовала себя униженной, несчастной и беззащитной. Ей хватило времени, чтобы испить эту чашу до дна, поскольку врач пришел только через двенадцать минут. Ее анкета со всей подноготной теперь перешла в его руки. Он был индус, с тонкими чертами лица, кожей цвета коричневого обувного крема и иссиня-черными волосами. Как многие жители Индии, доктор чем-то напоминал симпатичную копию Ганди. Его звали доктор Расти.
— Пльечо, рюка, чельюсть и животь, — перечислил он ее травмы добродушной скороговоркой. — Бедненькая девушька, такайа неудачья. Ну, давайтье посмотьрим.
Больничная рубаха постепенно являла миру сокрытые тайны, пока руки доктора сантиметр за сантиметром ощупывали, мяли и тыкали во все болевые точки.
— Грабитьели, ви говоритье?
Темпл кивнула. Она хотела написать «автомобильная авария», но тогда полиция заинтересовалась бы, почему эта авария не зарегистрирована в дорожной службе. К тому же, ее травмы были не похожи на ушибы от руля и приборной доски, даже она это знала.
Доктор Расти сделал длинную запись в ее анкете и озвучил диагноз. Он не отличался от диагноза Мэтта: серьезных повреждений («сериозьных поврежьденьий», — прочирикал он, как доброжелательный скворец) нет, только синяки и ушибы. Рентген не нужен, нужен лед и покой, и рецепт на обезболивающее. Если симптомы будут сильно беспокоить, следует позвонить своему врачу.
— Чьто касается здесь, — он постучал по белому халату на своей собственной груди, — будут сильные синьяки, дискомьфорьт. Но это пройдет.
Он нахмурился и покачал головой, склонившись над анкетой:
— Грабитьели — очень плёхо. Больше одного? Темпл кивнула.
— Дьва? Крупьние, злие? Темпл кивнула.
Доктор Расти опять покачал головой и заключил:
— Очень плёхо. Я позову сестру заходить. Нужьна еще одна маленькая весчь.
Темпл вздохнула, и, когда он вышел, начала натягивать свой лифчик. Вошедшая сестра застегнула его на спине и помогла ей надеть кофточку. Потом взяла анкету, отдала Темпл рецепт на обезболивающее и, наконец, достала какую-то брошюру.
— Итак, мисс Барр, — она облизнула губы, — доктор Расти очень обеспокоен. Ваши травмы… короче, они совсем не характерны для уличных грабителей. Обычно это сбитые колени или ободранные локти. А ваши травмы — результат избиения. Вот брошюра Общества защиты женщин от домашнего насилия…
— Но это не было домашнее насилие!
— Иногда и не скажешь, в чем разница. Порой женщине бывает трудно признаться. Во всяком случае, пожалуйста, обратитесь в Общество защиты женщин. Позвоните, у них есть телефон доверия. Вам не нужно даже называть свое имя. Просто поговорите с ними.