Крадущийся кот
Шрифт:
— Сколько лет Китти и Айк были женаты? — спросила она у Линди, бросая на ту быстрый взгляд, чтобы уловить реакцию.
Линди затянулась и наморщила лоб, подсчитывая:
— А ты времени не теряешь… Лет семь-восемь. Они расстались около трех лет назад.
— А не могло быть так, что они по-прежнему встречались?
— Никогда не говори «никогда».
— Он ее… бил?
Линди пожала плечами и с силой вдавила бычок в остатки виски на дне низкого бокала.
— Кто его знает. Вполне мог. Айк забавный парень. Переменчивый. Типа того, что он всегда был против конкурса: своих девочек не пускал, увольнял их, если они брали выходной, чтобы поучаствовать… Это обычная практика, многие клубы не хотят, чтобы мы тратили время на вещи типа разных там мечтаний — только верти задницей и тряси титьками на радость клиентам. Короче, Айк был натурально против ПОПСа и всех этих дел. А потом, в этом году, он вдруг переменился, стал спонсировать конкурс, начал говорить, типа: «Девчонки, вперед! Мы всех сделаем!»… Короче, странный он.
— Да и бизнес необычный, — добавила Темпл. — Скажи, бывают женщины — хозяйки стрип-клубов?
Темные глаза Линди расширились:
— Слушай, ты читаешь мои мысли! Я бы хотела завести что-то вроде этого. Но клубы стоят денег. Одна неоновая реклама выльется тысячи в две с половиной в неделю, аренда помещения — три тысячи в неделю и выше. Еще проблемы со спиртным, драки… Вышибалы нужны… Короче, клубы — это мужские игры.
— Ты не знаешь, с кем Китти встречалась в последнее время?
— С каким-то парнем.
Равнодушный тон Линди показывал, что больше она ничего не скажет. Темпл слышала, что стриптизерши делятся между собой буквально всем: «У меня любовь с порядочным», «Мой пацан вчера получил пятерку за контрольную по математике», «Слушайте, девки, мой-то меня так заездил прошлой ночью, что я задницей не могу пошевелить», — но разговоры в гримерках вертятся исключительно вокруг любовников, детей, печального прошлого, всех эти общих тем. Среди всей этой легкомысленной повседневной болтовни даже Молина вряд ли смогла бы так сразу вьщелить факты, относящиеся к подоплеке двойного убийства.
Темпл смотрела на суету возле сцены, и мрачно размышляла на тему трудности получения свежих сплетен от катящихся камней.
— По крайней мере, вас снова допустили в зал, — сказала она. — Завтра предварительный просмотр, и до открытия шоу остается всего пятьдесят с небольшим часов.
— Ага. Только вот копы, разрешив нам собираться в зале, перегородили гримерки и никого туда не пускают.
— Что?..
— Только сегодня утром. Мы пришли туда около дсяти, а там весь коридор перетянут желтой лентой. Пришлось переодеваться в туалетах.
— Полицейская лента?.. Но почему сейчас?
— Ага. Сама поражаюсь. Больно много времени у них заняло огородить место убийства. Наверное, копы — как ленивые стриптизерши, отстают от музыки на полтакта.
Темпл быстро взглянула в сторону стульев у стены. Стул Бьюкенена был пуст, тросточка исчезла. Она обшарила глазами комнату, вглядываясь в группки людей, беседующих или спорящих. А, вон там виднеется костюмчик в стиле Марка Твена! Как удачно, что бледные тона выделяются в этой толпе. Особенно в тех местах, где доминирует черный. Бьюкенен шлялся по залу, строя глазки стриптизершам. Его пресс-карточка явно содействовала успеху. Темпл оценила обстановку и решила сбегать вниз, пока чертов хорек занят обольщением девочек. Ей хотелось узнать, почему полиция вдруг озаботилась огораживанием места преступления через два дня после убийства.
Линди была права: задняя лестница больше не была такой пустынной, как раньше. Желтая лента перегораживала ее подножие, внизу стоял полицейский в форме.
Темпл все равно спустилась, жалея, что ее каблуки так громко стучат.
— Сюда нельзя, мэм, — сказал полицейский, как только она приблизилась к подножию лестницы.
Она все же надеялась получить дополнительные сведения:
— Могу я, по крайней мере, спросить, что происходит?
— Спросить можете, — ответил коп.
— По меньшей мере странно перегораживать место преступления после того, как все эксперты давно закончили работу.
— Они не закончили, — ответил он.
Темпл уже открыла рот, чтобы задать следующий нежелательный вопрос, когда безумный женский вопль перебил ее. Женщина явно глубоко страдала.
Темпл растерянно посмотрела на полицейского:
— А лейтенант Молина…
Лейтенант Молина собственной персоной внезапно возникла перед ней, точно волшебница, из ниоткуда. Темпл подпрыгнула от неожиданности, хотя через секунду поняла, что Молина просто находилась в темном коридоре и вышла оттуда, услышав ее голос.
— Вы знакомы с Саванной Эшли? — спросила она без предисловий.
Темпл кивнула, с удивлением услышав странные нотки в ее официальном выдержанном тоне.
— Она в истерике. Может, вам удастся найти какие-то разумные слова, чтобы привести ее в чувство?
Темпл медленно пожала плечами.
— Пропустите ее, — сказала Молина полицейскому. Тот приподнял ленту с одного края. — Идите за мной.
Темпл еще несколько секунд постояла на ступеньке. На ее двенадцатисантиметровых каблуках, плюс ступенька сантиметров пятнадцать, она была практически одного роста с Молиной. Ей не хотелось оставлять такое славное местечко: когда еще выпадет подобная удача? Однако приглушенные вопли настоятельно требовали вмешательства, тем более, что это были приглушенные вопли кинозвезды.
— Что случилось? — спросила она у Молины, с сожалением покидая ступеньку.
— Ваша теория сработала.
— Что, еще одно убийство?!
— Два, — ответила Молина кратко, глядя куда-то в конец коридора.
Два. Как убийца мог совместить два преступления со считалкой про дни недели, предполагающей одно убийство в день? Никак.
Темпл жутко бесило, что ей всегда приходилось почти бежать, чтобы угнаться за Молиной. По этому бетонному полу ее маленькие ноги на высоких шпильках издавали дробный стук, точно копытца на соревнованиях пони.
Молина привела Темпл в гримерку напротив той, где она уже побывала. Темпл заметила, что дверь в общую гримерку распахнута, а в личную — закрыта.
В гримерке, куда они пришли, дверь была полуотворена. В зеркале Темпл заметила кое-что старое: платиновые локоны Эшли; кое-что новое: сверкающее вечернее платье, облегающее ее фигуру; кое-что чужое: белоснежный льняной носовой платок в ее руках, который мог принадлежать только человеку со вкусом; и кое-что розовое 9 Намек на общеизвестную примету — невеста в день свадьбы должна иметь при себе что-то старое, что-то новое, что-то взятое взаймы и что-то голубое.).