Краеугольников
Шрифт:
И теперь, получается, у нас есть хоть какая-то ниточка, за которую можно попытаться что-то раскрутить.
Ведь так? Так, да не совсем. Даже если Голякова действительно крутила шашни с Тепловым… Какую пользу из этого можно извлечь? Мой измученный мозг отказался отвечать на поставленный вопрос. Но… Андрей Андреевич не стал бы наводить суету, если бы в ней не имелось никакого смысла! А значит, что-то тут есть…
Несмотря на поздний час, всплеск адреналина заставил резко взбодриться. Я даже выбрался из-за стола, принявшись нервно расхаживать вокруг стола. Думать получалось
Но хоть первоначальный вывод нужно сделать прямо сейчас, иначе не успокоюсь. Но что можно сказать насчет завтрашней операции в свете новых появившихся данных? Поменять план? Вовсе нет.
Нужно действовать точно так, как и задумывал. Только удвоить бдительность и осторожность. Постараться не упустить ни единой мелочи. Глядишь, и появятся новые улики против неизвестного «маньяка».
Приняв конечное решение, немного расслабился. Быстро собрал бумаги, распихав все по ящикам стола. И решительно направился к выходу. Пусть себе Андрей Андреевич сидит тут хоть до утра! А мне нужно как следует выспаться, чтобы завтра не клевать носом! Потому что следующим вечером придется идти в клуб.
Глава № 10
Не люблю громкую музыку. Во всяком случае настолько оглушающую, чтобы невозможно было даже разговаривать. Такой грохот хорош на дискотеке, на танцполе. Но когда сидишь за столиком, звук начинает надоедать. Даже уши болят, и зубы сводит.
А еще бешеная иллюминация. Тоже не слишком приятно. Все мерцает, моргает, горит и переливается разноцветными огнями. Какое-то время это весело, но потом организм отказывается воспринимать реальность. Вестибулярный аппарат начинает сбоить; появляется ощущение полета или непрерывного повторяющегося падения. Вращающиеся стробоскопы создают иллюзию прерывистого движения. Глаза устают не меньше ушей.
Ну и в довершении неприятностей — люди. Много людей. Пожалуй, излишне много. В такие моменты появляется подозрение, что я — социопат. Потому что очень трудно представить себя частью этой веселой разношерстной толпы. В какой-то момент появляется неодолимое желание сбежать куда-нибудь где темно, тихо и никого нет. Собственно, останавливает только то, что я здесь по работе.
Возможно, в этом и проблема? Народ отдыхает, расслабляется, как может. А я вынужден нести службу. Ни выпить, ни потанцевать, ни развеяться. Потому так меня и крутит от окружающего. Потому невольно противопоставляю себя толпе.
Впрочем, тут ведь не один я работаю. По залу снуют официантки; за стойкой — бармены; у звукового пульта — диджеи. Да и охрану зала никто не отменял. Здоровенные суровые детины бдительно присматривают за посетителями, поддерживая некое подобие организованного порядка.
И вот им-то ведь всем нормально. Значит, проблема только во мне. Хотя, может они просто привыкли?
Ладно, как бы то ни было, я сюда пришел по делу. Значит, свалить раньше времени не получился. Только когда задание будет выполнено от и до. А для этого нужно как следует подготовиться.
Я появился пораньше, обошел просторную залу, заглянул на танцпол, поторчал у барной стойки. В конце концов занял удаленный двухместный столик, откуда открывался замечательный вид практически на весь клуб. Ладно, на весь — это я конечно переборщил. Но по крайней мере входящих и выходящих можно контролировать отлично.
Народ все прибывал, причем в равной степени молодежь и люди более солидного возраста. Одеты все, как на подбор, модно, стильно, богато. Так что я в своем сером костюмчике смотрелся белой вороной. Ну и хорошо, так больше шансов сохранить одиночество — никто не станет подсаживаться.
Заказал себе немудреный ужин — что-то вроде здорового сэндвича с картошкой. Ну и пива — безалкогольного. Кислятиной от него отдает знатно, зато создается видимость простого забухавшего парня.
Пока насыщался, расставил тарелки и кружку таким образом, чтобы можно было незаметно выложить на стол портативную камеру. Что, конечно, и не замедлил сделать. Сразу же и включил: заряда и памяти хватит с запасом на весь вечер. Пусть пишет все подряд, потом в спокойной обстановке можно разобраться.
Направил объектив на вход, да так и оставил. Сама по себе камера совершенно неприметная: лежит на столе небольшой черный брусочек, легко умещающийся в ладони. Что такое? Зачем? Поди разбери. А если всерьез не присматриваться, то и вовсе ее никогда не увидишь.
Конечно, по закону такая съемка не совсем законна. Затрагиваются права третьих лиц на частную жизнь и все такое. Но это, во-первых, если итоговую картинку где-то использовать. А во-вторых, пойди докажи…
Мне-то камера нужна, чтобы с фотоаппаратом не мучится. Потом вырежу нужные кадры, лишние лица заретуширую — и вот, никаких законов и не нарушил. Тем более, что дальше клиента эти фото все равно никуда не пойдут.
Качество видео в данных условиях, безусловно, пострадает. Ну да мне и не нужно запредельной четкости. Главное, чтобы удалось распознать людей и их лица, остальное не столь важно. Тем более, что основное действие подразумевается не здесь, а в номере отеля.
Несмотря на все приготовления, появление Евгения счастливо прошляпил. То ли он пришел еще раньше меня, то ли проскользнул незаметной тенью. Вот кстати и плюс камеры: можно будет впоследствии внимательно просмотреть, когда и кто вошел.
Как бы то ни было, мужчина непринужденно растворился в толпе, даже не глядя в мою сторону. Все правильно — ни к чему никому подозревать, что мы с ним знакомы. Я просто отметил в голове, что все готово к началу операции. И принялся терпеливо ждать главное действующее лицо.
Елена Николаевна Голякова возникла в клубе, когда вечер принялся набирать обороты. Появилась не одна — с двумя подругами. Впрочем, одеты все под стать друг другу: ярко, броско, довольно откровенно.
Выглядела Голякова прекрасно. Никак не скажешь, что женщина убита горем. Светилась радостью и красотой. На мой взгляд, конечно, слегка переборщила с макияжем и сложной прической… Но тут уж, как говориться, у всех вкусы разные.