Крах "Барбароссы"
Шрифт:
Из штаба фронта я выехал на наблюдательный пункт 8 армии, все еще размещавшийся на старом месте у селения Заки. Командарм Собенников сообщил, что за истекшие двое суток немцы протащили через горловину прорыва две пехотных дивизии, которые ротными колоннами двигаются в сторону Пярну. Собраться в более крупные колонны немцам не дает наша штурмовая авиация. Дивизии растянулись на 60 км вдоль шоссе Рига — Пярну. При прохождении горловины фашистов сильно проредили артиллерией и минометами. Дивизии потеряли до половины боевой техники и до 30 % живой силы. 6-я кавдивизия поэскадронно рассредоточилась вдоль шоссе и постоянно атакует мелкие группы немцев, задерживая их продвижение.
С немецкой стороны горловину удерживают 269, 21, 290 и 30-я пд. В первые дни после прорыва немцы пытались расширить горловину, но
В лучах заходящего солнца с КП открывалась апокалипсическая картина. Немецкий коридор окутывали клочья дымовых завес, столбы пыли и клубы дыма от разрывов мин и снарядов. Вся местность была густо перепахана воронками. От занимавших большую часть коридора лесов не осталось ровным счетом ничего. В окуляры стереотрубы сквозь дым смутно просматривались сотни сгоревших автомашин и танков.
Начало операции было намечено на 00–30. Пользуясь случаем, я приказал развернуть стереотрубу и придирчиво осмотрел тылы 112-сд, в которых размещался армейский НП, и в полосе которой намечался контрудар. Никаких приготовлений к наступлению я не заметил. Из доклада Кузнецова и Собенникова я знал, что в прифронтовой полосе сосредоточена вся армейская и фронтовая артиллерия и 12 приданных гаубичных и пушечных полков РГК. Всего 930 стволов калибром от трех дюймов и выше. В Рижском укрепрайоне было изготовлено еще 410 стволов. Где-то рядом сосредоточились три танковых дивизии.
В ответ на мою похвалу, Собенников рассказал, что все перемещения артиллерии и танков проводились только по ночам. Танки спрятаны в лесах, которыми покрыта почти вся окружающая местность. Артиллерия установлена только по опушкам лесных массивов и с воздуха не просматривается. По данным войсковой разведки и на основании допросов захваченных «языков», можно утверждать, что подготовку наступления удалось скрыть от немцев. Противник нашего наступления не ожидает. До ноля часов я заслушал доклады командиров танковых дивизий и командующего артиллерией фронта, затем, вместе с Собенниковым, поужинал.
В половине первого ночи с севера на высоте 1000 метров начали подходить эскадрильи легких ночных бомбардировщиков. Наша пехота обозначила зелеными ракетами передний край. Головные самолеты сбросили светящиеся авиабомбы. Спускающиеся на парашютах САБы давали вниз конусы яркого света, оставляя верхнюю полусферу темной. Сверху позиции противника были видны летчикам как на ладони. В то же время, свет САБов ослеплял немецких зенитчиков и маскировал идущие выше самолеты. Присутствующий на НП летчик — представитель воздушной армии пояснил, что проходящие колоннами троек вдоль переднего края немцев ночники применяют фугасные и зажигательные бомбы калибром 25–50 кг. Для разрушения полевых укреплений такого калибра вполне достаточно. Стянутые к этому участка фронта 11 полков ночников с близких аэродромов должны совершить за короткую летнюю ночь по два боевых вылета. График вылетов рассчитан на непрерывное воздействие по переднему краю противника по обеим сторонам коридора до самого рассвета.
Через 15 минут весь передний край немцев был обозначен яркими кострами зажигательных бомб. В час ночи с севера послышался нарастающий тяжелый гул, постепенно перекрывший жужжание легких бомбардировщиков и даже разрывы их бомб. Значительно выше, на высоте 3000 метров с севера вдоль оси коридора подходили полки дальнебомбардировочной авиации. Ради такого случая, на сегодняшнюю ночь вся дальняя авиация, кроме дивизий, работавших на Южном фронте по району Плоешти, была освобождена от ударов по оперативным тылам противника. Всего штаб ДБА смог привлечь к операции 760 бомбардировщиков. В течение всей ночи они должны были вывалить на тылы четырех немецких дивизий, обороняющих коридор, и на две дивизии, проходящие по коридору, тысячу тонн бомб. Головные самолеты эскадрилий тоже подсветили землю САБами. Летчик пояснил, что подходящие тяжелые бомбардировщики идут в строю колонн девяток и будут проводить бомбометание полковыми залпами.
Частые вспышки разрывов первого бомбового залпа разорвали ночную темноту в глубине коридора. Взрывы сто и двухсот килограммовых бомб ударили по ушам даже на НП, в пяти километрах от оси коридора. Можно было только предполагать, каково приходилось немецкой пехоте, попавшей под массированный бомбовый удар. Зрелище поражало воображение. Даже праздничные фейерверки в Москве не создавали такого грандиозного эффекта. Отсветы взрывов на редких ночных облаках и грохот разрывов создавали впечатление ужасающей силы грозы. Казалось, ничего живого в коридоре уцелеть не могло.
В четыре часа ночи, когда восток чуть посветлел, танковые дивизии начали развертываться в боевые порядки на исходных рубежах для атаки. В 04–20, когда небо уже заметно посветлело, ночные бомберы прекратили свою адскую молотьбу. За нашей спиной весь горизонт полыхнул огнем. Несмотря на заблаговременно открытые рты и плотно прикрытые ладонями уши, все командиры на НП на несколько минут оглохли, когда грохот залпа артиллерии прокатился через траншею. Со стенок окопа между обрешеткой посыпался грунт. Вся полоса предстоящего наступления шириной четыре километра по фронту исчезла за сплошной стеной выброшенного разрывами грунта. Земля под ногами ощутимо качнулась и задрожала. Через несколько минут, когда слух восстановился, мы обменялись впечатлениями с Собенниковым и его штабными командирами. Никому из присутствующих никогда раньше не приходилось присутствовать при артиллерийском ударе такой силы. Во время боев в Монголии и в Финляндии не было ничего даже отдаленно похожего. Выстрелы и разрывы слились в непрерывный мощный гул. Что бы расслышать друг друга, приходилось кричать во всю глотку прямо в ухо собеседнику. Стало видно, что артиллерия перепахивает полосу шириной четыре километра по фронту и пять километров в глубину, на всю ширину немецкого коридора. Если там еще оставалось что-то живое после работы бомбардировщиков, то теперь, казалось, уж точно не уцелеет никто и ничто.
Осмотрев в стереотрубу всю панораму, я увидел на далеко юге, в полосе наших бывших опорных пунктов на берегу Двины мощные султаны разрывов, взлетавших на высоту метров сто, не меньше. Над ними с неба круто падали точки наших самолетов. Представитель воздушной армии пояснил, что пикирующие бомбардировщики должны уничтожить оба капитальных и оба понтонных моста через рукава Двины, идущие через остров Долес. По приказу командования наши летчики и артиллеристы заботливо берегли эти мосты все предшествующие дни, давая возможность фашистам переправить свои танковые дивизии. Теперь надобность в этих мостах отпала. Наоборот, нужно было лишить противника возможности перебрасывать по мостам подкрепления.
Выполнивших свою задачу пикировщиков сменили фронтовые бомбардировщики, которые начали обработку бывших наших опорных пунктов на берегу Двины. Двухсоткилограммовые бомбы должны были уничтожить даже бетонные доты. В половине пятого танковые дивизии вышли на исходные позиции. В первом эшелоне, сразу за передним краем 112-й стрелковой дивизии, развернулась в боевом порядке 29-я танковая дивизия 11 танкового корпуса, переброшенного накануне с Западного фронта.
Ровно в пять часов артиллеристы перенесли огонь на фланги. Теперь они обрабатывали два коридора шириной по 1 км по обеим сторонам будущего поля боя. Танковые дивизии пошли вперед. 112-я стрелковая оборонялась за малой речкой Маза-Югла. Речка хоть и маленькая, но с топким дном. В обороне это было большим плюсом. Теперь же саперам пришлось всю ночь строить бревенчатые гати через пойму речки. Благо пойма была не широкой. Прижатая к земле бомбежкой и артобстрелом немецкая 290-я пд не смогла помешать саперным работам. Теперь танки пересекали речку по многочисленным гатям, и сразу же развертывались в цепь перед передним краем немцев. Ошеломленный бомбежкой и артобстрелом противник пока не оказывал сопротивления. Танкисты действовали четко, как на дивизионных учениях, которые я неоднократно наблюдал прошлой осенью, зимой и весной этого года.