Крах черных гномов

Самбук Ростислав Феодосьевич

Четвертая квартира на втором этаже. Двери направо. На них должен быть почтовый ящик, из которого будет торчать журнал в синей обложке. Это — условный знак: все в порядке, можно заходить.

Поднявшись на последнюю ступеньку. Кремер искоса глянул направо. Белая цифра «четыре», бронзовая пластинка с фамилией и… пустой почтовый ящик!..

У Карла екнуло сердце. На миг задержался, растерявшись, но тут же шагнул на ступени, что вели выше.

Да, возможно, в квартире засада — сразу вспомнились те двое внизу.

Карлу стало холодно.

Так бессмысленно влипнуть! Правда, он может попытаться создать себе алиби — позвонить в любую квартиру, извиниться, мол, ошибся адресом. Но эти фокусы известны — если его задержат при выходе, в гестапо не поверят ни единому его слову. И не поможет ни бог, ни черт, ни сам Вайганг.

Надо выиграть время, задержаться в доме подольше, чтобы не выходить сразу.

Третий этаж. Миновав площадку, Кремер стал подниматься на четвертый. Шел, чувствуя пустоту в груди и еле переставляя налитые свинцовой усталостью ноги.

Вот и четвертый этаж. Двери со стандартными бронзовыми табличками. Что же делать? Впереди лишь один этаж.

Проходя площадку, взглянул на крайние двери и тут же остановился. А что, если?… Сильнее застучало сердце — да, это шанс на спасение. Шагнул и решительно нажал на кнопку звонка.

И как он сразу не вспомнил об этом? Ведь видел же на стене дома, рядом с парадным, вывеску — черные буквы на белой эмали: «Врач-стоматолог Гюнтер Фольк. 4 этаж».

Карл, держась рукой за щеку, еще раз позвонил. Открыл низенький лысый человек в белом халате.

— Прошу, прошу, — засуетился, — заходите…

Кремер переступил порог. Врач закрыл двери, Карл оперся рукой о стену…

— Болит? — по-своему воспринял его движение врач, — Ничего, потерпите немного. Раздевайтесь и проходите…!

В приемной сидела какая-то полная женщина.

— Садитесь, — кивнул врач на кресло у стены. — Сейчас я отпущу пациента, а потом очередь фрау. Надеюсь, потерпите полчаса?

Карл в ответ лишь кивнул. Сел, уставив невидящий взгляд в журналы на низеньком столике. Хорошо. Он получил полчаса отсрочки…

За дверями шумела бормашина, кто-то стонал от боли. Черт побери, у Карла, как нарочно, никогда не болели зубы. Садиться в кресло к врачу нельзя — тот сразу поймет все и даст знать гестаповцам. Нетрудно сообразить, почему забрел к стоматологу человек, симулирующий зубную боль. Врача и специально могли предупредить.

Карл выглянул в окно: те двое перешли к дому напротив. Следовательно, Марлен арестована.

Открылась дверь кабинета. Стоматолог любезно попрощался с пациентом и пригласил женщину.

Карл подошел к окну. Стал наблюдать из-за шторы. Вот появился только что вышедший от врача мужчина. За ним увязался «хвост», а к оставшемуся агенту в кожанке подошел еще один.

«Ага, не задерживают, а берут под наблюдение. Ну, уйти, хотя и трудно, но все же можно…»

Карл сел в кресло поближе к выходу. Надо переждать еще несколько минут, чтобы сойти за следующего пациента стоматолога.

А если врач быстро отпустит эту фрау?…

Уставился на часы, глазами подгоняя секундную стрелку. И почему она так медленно движется?

Прошла еще минута. За дверью кабинета загудела бормашина. У Кремера отлегло от сердца. Выждал еще десять минут, на цыпочках вышел в прихожую. Спокойно, будто был в гостях, оделся. Замок щелкнул, как выстрел. Прикрыв щеку шарфом, быстро спустился по лестнице. При выходе из парадного чуть было не столкнулся с гестаповцами. Извинился, нарочно постоял несколько секунд, словно колебался куда идти, и повернул налево, Там, метров через сто, площадь и трамвайная остановка. Трамвая не было. Кремер быстро свернул в первый переулок. Шел не оглядываясь. На оживленной улице затерялся в толпе. Несколько раз брал и на перекрестках отпускал такси. Убедившись, что от наблюдения оторвался, вышел к дворцу Цвингер. Теперь надо подумать, что делать дальше.

Если спросят стоматолога, то гестаповцы будут иметь только описание его внешности, примет: средний рост, модное пальто мышиного цвета да черная шляпа. Собственно и все. Значит, надо немедленно сменить одежду! Подозвал такси и поехал в отель.

Портье поклонился Карлу издалека!

— Звонил адъютант группенфюрера фон Вайганга, — сказал угодливо, — за вами выслали автомобиль.

* * *

На столе перед Вайгангом стояла литая, старинной бронзы, пепельница. Группенфюрер погасил сигарету, спросил любезно:

— Не хотите ли, мой друг, подышать свежим воздухом? У меня всегда в это время моцион, и вы можете составить мне компанию.

Карл Кремер почтительно склонил голову.

— Я буду счастлив, генерал…

Подумал: «Ради этой прогулки, наверно, и устроена вечеринка. Группенфюреру что-то нужно…» Насторожился.

Вышли на крыльцо и спустились в сад. Вайганг свернул налево, где между клумбами и молодыми деревьями начиналась узкая, вымощенная красным кирпичом аллея. По обеим сторонам этой красной дорожки стояли, как часовые, бронзовые гномы.

Карлики были точно такие, как их рисуют в детских книжках: приземистые, с длинными бородами, в смешных колпаках и больших башмаках. Кремер сразу обратил внимание на этих маленьких черных человечков. С первого взгляда они казались похожими друг на друга. Но это было лишь поверхностное впечатление. Отливал гномов, безусловно, талантливый скульптор: у каждого карлика было свое неповторимое выражение лица, каждый имел свой характер, каждый смотрел на мир собственными глазами.

Первый гном глянул на Карла подозрительно и словно спросил: что это, мол, за новая персона появилась на аллее? Зато второй подморгнул и посоветовал: плюнь на того старого пройдоху! В нем разлилась желчь, и он сердится на весь мир. Третий смеялся — искренне и весело, взявшись за бока. Жизнь явно нравилась ему. Четвертый задумался. Наверное, был философом и даже не смотрел ни на кого, углубившись в свои мысли.