Крах Мишки Мухоркина
Шрифт:
Санька тут же повторил.
— Хорошо,— удивилась учительница.— Молодец. Вот видишь, Свечкин, и у тебя тоже получается, если подумаешь.
— Сэнк ю вэри мач,— снова подсказал Мишка, что означало: «Большое спасибо».
Санька опять повторил.
— О!—воскликнула учительница. Она была поражена.
Весь класс, тихонечко хихикая, смотрел на Свечкина. А тот стоял и с независимым видом смотрел в окно.
— Сит даун плиз,— благодушно сказала учительница.
Санька сел, и в наступившей тишине явственно разнесся на весь класс отчаянный Мишкин шёпот:
— А теперь развяжи мне руки поскорей!.. Ну! Кому говорю!..
— Я тебя сейчас так развяжу, не обрадуешься! — прошипел Санька.
Клавдия Анатольевна сразу почувствовала что-то неладное, встала и направилась между рядами к задним партам.
— Я не виноват,— ещё издали привычно забубнил Свечкин.— Это он сам!
— И под парту я сам залез?! — послышался жалобный, голос Мишки.
— Сам,— нагло заявил Свечкин.
— Может, я и руки сам себе связал?! — закричал из-под парты не на шутку рассвирепевший Мишка.
— А откуда я знаю,— пожал плечами Свечкин и деловито сказал подошедшей учительнице:— Понимаете, забрался ко мне под парту и кричит, как будто свой, а сам из другого класса.
— Мухоркин! — ахнула учительница.
Расправа была короткой. Клавдия Анатольевна не стала выслушивать обе стороны — и совершенно правильно, потому что урок был бы наверняка сорван окончательно. В дневнике Свечкина появилась очередная двойка. А Мухоркин — Клавдия Анатольевна не знала, что с ним делать,— был доставлен в свой класс, где его встретили восторженным гулом.
Глава шестая
СВОЯ ЛИНИЯ
На большой перемене Мишку отправили к директору.
Разговор был коротким.
— Как же так, Мухоркин? — сказал директор.— Круглый отличник, всегда такой дисциплинированный, подтянутый... Надеюсь, этого никогда больше не повторится?
— Повторится... — буркнул Мишка.
Директор растерялся.
— Как?
— Друг у меня там,— как можно жалобней сказал Мишка.— Мы друг без друга жить не можем... Переведите меня к нему!..
— Фамилия? — строго спросил директор.
— Кунин... И живём мы в одном доме. Знаете, такой с башенкой у реки. Понимаете, все ребята в четвёртом «Б» с нашей улицы. А я, как попал в не тот класс,— и сижу.
Последнее было правдой. Так уж получилось.
— Ничего не выйдет,— сказал директор, а сам думал, что совсем неплохо бы перевести отличника Мухоркина в отстающий класс — как-никак живой пример для лентяев и двоечников.
— Ну что ж, не надо,— согласился Мишка, а про себя подумал: это даже неплохо, что директор не разрешает, так как с 4-м «Б» не очень-то просто сладить, как раньше казалось ему, Мишке. А с другой стороны, Мишка не привык отступать от принятого решения, но раз директор запрещает, можно спокойно считать, что дело не вышло по не зависящим от тебя обстоятельствам.
Словом, у каждого была своя линия: и у Мишки, и у директора...
Победил директор. Он разрешил, в порядке исключения, перейти Мишке в 4-й «Б». И почему-то на прощание сказал:
— Смотри, Мухоркин, я на тебя надеюсь.
— А может, не надо?.. — промямлил Мишка.
— Надо, Мухоркин, надо! — заявил директор.
И Мишке пришлось отправиться в 4-й «Б». Там уже всё было известно. Подобные новости распространяются молниеносно.
Все уставились на Мишку с таким любопытством, будто он на Луне побывал. Даже Витька Кунин, который жил ним в одном подъезде, смотрел на Мухоркина с нескрываемым интересом и, пожалуй, испугом. Он не понимал, почему это они с Мишкой «друг без друга жить не могут». Вдруг Мишка про все их проделки директору докладывать будет? С ним лучше не связываться. Мишке все их хитрости отлично известны — вот и рассказывай в следующий раз такому обо всём на свою голову! Ты ему расскажешь как человеку, а он твоего доверия не оправдает, возьмёт и скажет: «Вот и чудесно, больше этого не повторится! Директор вами займется вплотную!»
— Если начнет выдавать, не одна голова с плеч полетит! — сказал начитанный Вовка Сидоров, не отрываясь от «Двадцати лет спустя». Он таскал эту книгу с собой в школу вот уже с месяц и читал её потихоньку во время уроков, положив на колени.
Один Санька Свечкин не унывал.
— Видали мы таких! — презрительно говорил он своему приятелю Лёньке Никифорову, такому же отпетому двоечнику, как и сам.
— Не таких видали! — соглашался Лёнька. Его все в классе дразнили — Эхо Наоборот. Что Санька ни скажет, Лёнька обязательно повторит и только чуть-чуть переиначит— и впрямь, как эхо наоборот. «Пойдёшь в кино?» — скажет Санька. «В кино пойдёшь?» — откликнется Лёнька. «В нос хочешь?» — грозит кому-нибудь Санька. «Хочешь в нос?» — вторит ему Ленька. «Я вчера болен был, потому и не выучил»,— оправдывается на уроках Санька. «Я не выучил,— тараторит Лёнька, которого вызвали следом,— потому что болен был.— И, подумав, добавляет:— Вчера».
Мишка совершенно не обращал внимания на любопытные взгляды. Он спокойно занял место рядом с Санькой за той же самой партой, под которой совсем недавно сидел связанный по рукам и ногам. Других свободных мест не было.
— Эта парта занята,— хмуро сказал Свечкин.
— Теперь — да,— усмехнулся Мишка.
Все засмеялись.
А Мишка сидел себе, как ни в чём не бывало, и листал учебник.
— Ну, чего столпились? — ревниво сказал Санька окружившим их мальчишкам и девчонкам.— Живого отличника не видали?
— Не-а,— хихикнула Зинка Шестакова,— не видели. В нашем классе первый.
А какая-то девчонка насмешливо пропищала из толпы:
— Серьёзный какой... Правда, девочки?
Мишка смутился и ещё больше уткнулся в учебник.
— Ну, ладно,— внезапно подобрел Свечкин. На то у него были особые причины.— Домашние задания сделал?
— Ну, сделал...— поднял голову Мишка.
— Дай на минутку, я со своими сверю.
— Пожалуйста,— ничего не подозревающий Мишка суетливо открыл портфель и протянул Саньке тетрадки.
Что тут началось! Визг, шум, крик!.. У Саньки эти тетрадки чуть с руками не оторвали. Он был вынужден вскочить на парту и высоко поднять их над головой.
— Чур, я второй,— надрывался Лёнька, безуспешно стараясь пробиться к Саньке.— Чур, я второй!
Началось повальное списывание. Все закончили почти одновременно, потому что списывали по цепочке, сосед у соседа.
Прозвенел звонок, и наконец измятые тетрадки вернулись к своему владельцу, который уже отчаялся их получить.
— У вас всегда так? — угрюмо спросил он коварного Саньку.