Крах проклятого Ига. Русь против Орды (сборник)
Шрифт:
Сурожанин усмехался: у русских же есть поговорка, мол, хоть горшком назови, но в печь не сажай! Пусть зовут. Если задумка удастся, то не только Нико или его детям денег хватит, но и правнукам останется!
А замысел был прост, как все гениальное. Хорошо тому, кто знает историю, и не только своего рода или отечества, но и соседей, например Руси. Когда русские только начали платить дань Орде, во Владимире нашелся хитрый князь Александр, которого сами русские звали Невским. Этот хитрюга договорился дань собирать самому, а потом возить ее в Орду.
Казалось бы, к чему эти хлопоты князю и почему ордынские ханы согласились?
Право собирать дань давалось ярлыком. За него бились меж собой князья, часто нанося друг дружке урона больше, чем ордынцы. Пока в Сарае сидели сильные ханы, которых больше смерти боялись князья Руси, все было понятно. Но в Орде непорядок, и уже давно. Земли от правобережья Волги захватил темник Мамай. Он не чингизид, потому стать ханом не мог, а власти очень хотелось. Она и была, всесильный темник ставил и убирал ханов по своему желанию.
Левобережье Волги и сам Сарай Мамаю удержать не удавалось. Но это мало беспокоило сурожских купцов. Мамай был нужен совсем для другого. Его решено использовать, пока в Сарае идет чехарда ханов. Как?
Если князья Руси собирали дань со своих земель для Орды, то почему этого не могут сделать сурожские купцы? Вряд ли темнику было бы интересно самому ходить на Русь походами и вытряхивать из каждого города положенные суммы. Делать это скоро придется. Тот самый князь-мальчишка, который очаровал всех, будучи в ставке Мамая, оказался слишком забывчивым. Всего лишь раз прислал что-то темнику, да и то горькие слезы, а не дань.
Забывчивых наказывают. Значит, Мамай должен пойти на Русь войной и примерно взгреть молодого наглеца! Так думали многие, но не Нико Матеи. Это слишком просто, а потому глупо. Мамай готов разорить Русь, если ему дадут денег, чтобы нанять войско. Но к чему разорять? Кто же режет курицу, несущую золотые яйца? Нет, Русь должна остаться богатой, способной платить большую дань. А вот князя можно и сменить!
Молодой выскочка страшно мешал Сурожанину плести свою паутину. Только кем заменить? Его братом Владимиром Андреевичем? Нет, они как два пальца на одной руке. И на нижегородского князя Дмитрия Константиновича рассчитывать нельзя, слаб слишком, у него уже бывал ярлык. Рязанскому князю Олегу Москва не нужна, он занят лишь своим княжеством.
Оставался главный соперник Москвы – тверской князь Михаил Александрович. А он уже имел ярлык, и тоже не удержал даже с помощью своего литовского зятя. Нико хитро щурился, вспоминая тверского князя. Этот за право называться великим князем, унизив тем самым Москву, будет землю грызть зубами. Для Сурожанина важнее было другое: тверской князь обязательно отдаст право на пушной промысел, он не купец и выгоды просто не видит. А про дань бедолага узнает уже после того, как станет великим князем с помощью Мамая и него, Некомата.
Была только одна трудность – из-за последнего поражения и договора с Москвой Михаила Александровича будет тяжело снова уговорить идти на Москву. Значит, надо убедить в чем-то таком, что заставило бы его попытаться еще раз. Обещать просто купить ярлык уже мало, ярлык легко покупается, если есть за что, легко и теряется.
И тут московский князь Дмитрий сделал Некомату просто подарок – он отменил должность тысяцкого! При чем здесь тысяцкий? А при том, что обиженным остался весьма влиятельный человек боярин Иван Васильевич Вельяминов, еще молодой и очень честолюбивый… Некомат на Москве знал обо всем, в том числе и об отношениях между молодым князем и боярином Иваном Вельяминовым. Они друг дружку ненавидят? Весьма на руку.
Мессир Нико Матеи стал спешно прикидывать, кого из сурожских купцов можно привлечь на свою сторону. Сидора Олферьева? Козьму Коврю? Ивана Шиха? Дмитрия Черного? Братьев Саларевых? Константина Купова? Старого лиса Михаила Палева?
Каждое имя много раз обдумывалось, ошибиться нельзя, можно поплатиться головой, а значит, и спешить не годится. Он не собирался покупать ярлык для тверского князя за свои деньги и надеялся собрать нужную сумму со всех. С каждым сначала обсуждал, какие выгоды теряют, перекупая пушнину у русских купцов, а не прямо у самих добытчиков. Все соглашались, кивали головами, но стоило заговорить о вложении средств, как принимались жаловаться на дороговизну, плохое ведение дел, на отсутствие свободных денег. И тогда хитрый Нико предложил деньги взять у генуэзских банкиров, а самим купцам написать долговые.
Давно замечено, что с будущими долгами человек мирится легче, чем с расставанием с живыми деньгами, уплывающими из рук. Даже разумные купцы, и те повелись на такое предложение. Обещания нужной суммы Нико добился довольно быстро (она вдвое превышала ту, что действительно собирался заплатить за ярлык, но должен же он что-то иметь за хлопоты!). Но, даже пригласив к себе якобы на именины многих именитых купцов, Нико говорил очень и очень осторожно, только о пушном промысле и не упоминал ни о какой дани!
Теперь предстояло сделать еще одно дело. Просто покупать ярлык для Михаила Александровича бесполезно, одновременно нужно убирать московского Дмитрия. И сделать это должен все тот же Иван Вельяминов. За его спиной найдется еще много обиженных, а Москва, она такова, что стоит клич кинуть, мол, наших обижают, и начнутся погромы.
Но и самому Вельяминову надо что-то пообещать. Хотя с ним понятно, ему нужна власть над Москвой. Посадят наместником, и хватит.
И Некомат осторожно, исподволь внушал и внушал Ивану мысль о смертной обиде, нанесенной Дмитрием, о необходимости убрать вон этого самодовольного юнца. А купцам осторожно внушал мысль, что и без князя на Москве будет не хуже, сами себе хозяева. Новгород давным-давно выбирает посадника и неплохо живет. А князя с дружиной можно и пригласить, тоже как в Новгороде.
Честно говоря, эта мысль нравилась очень многим. Пример новгородской вольницы был очень заманчивым. Выборный посадник будет послушен, а купечество станет куда как сильнее. Тяжелая длань московского князя уже явно тяготила купцов. В Москве зрел заговор…
А сам князь Дмитрий Иванович, против которого он готовился, вдруг собрался… в Переяславль-Залесский! Евдокия на сносях, вот-вот родит, вот и пришло в голову князю, чтобы жена родила в его родовом владении на Клещином озере. Дмитрий упрям, если что решил, то с места не свернешь, а потому стали собираться в Переяславль.