Крах СССР
Шрифт:
Поражает логика идеолога «демократической» перестройки, которая якобы переросла в революцию многомиллионных масс. Ведь по приведенным самой Т.И. Заславской данным, большинство опрошенных оценивали перестройку как бедствие, которое будет лишь углубляться в ходе начатой реформы. Какая может быть «революция снизу», когда «только 2–3 % опрошенных верят, что от перемен в экономике выиграют рабочие, крестьяне и интеллигенция»! О чем думали академики-обществоведы, слушавшие этот доклад в Президиуме АН СССР? И как можно было не заметить крайнего антидемократизма
Называть перестройку «революцией многомиллионных масс» — это новояз в стиле Дж. Оруэлла. В докладе Горбачев-фонда к юбилею 2005 г. говорится о «группе поддержки» перестройки:
«Новое руководство могло рассчитывать на относительно устойчивую поддержку двух групп отечественной бюрократии. Одна из них— партийные интеллектуалы, чьи взгляды сформировались под сильным влиянием хрущевской «оттепели». В идеологическом плане они тяготели к «социализму с человеческим лицом» — концепции, отчасти навеянной идеями конвергенции капитализма и социализма. Для них перестройка означала Уникальную возможность продолжить позитивные изменения, начатые в годы правления Н. Хрущева и прерванные рецидивом сталинизма в период брежневского застоя. К другой группе принадлежали «технократы» — управленцы советской экономики, которые трезво оценивали ее реальное состояние» [140].
Что же касается народных масс, они, оказывается, и не дали М. Горбачеву насадить социализм с человеческим лицом. Авторы доклада жалуются: «Реформаторы и интеллектуальная элита Советского Союза оказались неподготовленными к проявлениям националистических предрассудков, раскола, вражды. Как известно, российский народный анархизм— всегда оборотная сторона модели народного же государственничества. Бунтарский, антигосударственный пафос преднамеренно подогревался некоторыми элитными группировками».
Народный анархизм подвел! Более антигосударственного пафоса, как в речах самого М.С. Горбачева, ни у каких анархистов в мире найти нельзя. Тут же докладчики и вековую культуру России охаяли: «Отрицательную роль в судьбе перестройки и страны сыграли устойчивые, уходящие корнями в глубь веков массовые социокультурные стереотипы». Да эти уходящие в глубь веков культурные устои спасли РФ от полного растаскивания! Если бы не они, ее уже рассыпали бы на 150 «нормальных» государств, как планировал А.Д. Сахаров, и оставили бы нас без единой боеголовки, как мечтали М. Горбачев с Э. Шеварднадзе.
Вот еще выдержка из доклада Т.И. Заславской, которая характеризует установки массового сознания: «В конце сентября 1990 г. ВЦИОМ провел опрос общественного мнения об исторической необходимости и итогах Великой Октябрьской революции… Анализ полученных данных позволил выделить четыре типа социально-политических позиций. Два первых типа характерны для 40–50 % взрослого населения страны. Они объединяют людей, считающих: что большевики должны были взять власть (52 %); что Октябрьская революция выражала реальную волю народов страны (39 %); что она открыла новую эру в ее истории, дала толчок ее социальному и экономическому развитию (45 %).
Респонденты второго типа, составляющие 25–30 %, придерживаются несколько иных позиций. Признавая историческую необходимость революции, они осуждают многие действия большевиков… Третья позиция отличается от второй перерастанием критицизма в принципиальное неприятие идей Октябрьской революции. Люди, разделяющие эту позицию, считают, что захват власти большевиками не был исторически необходим (28 %)… Прямые сторонники перехода страны с социалистического пути на капиталистический составили около 10 %…
В сентябрьском опросе 1990 г. был использован другой вариант того же вопроса: «Каким курсом должен следовать СССР в будущем?». За «отказ от социализма и переход к капитализму» здесь высказались 8 %, за «социал-демократию североевропейского типа, сочетающую черты социализма и капитализма» — 30 %…
Общий вывод заключается в том, что значительная часть советских людей считает избранный нашим обществом исторический путь ошибочным… Есть основания ожидать, что по мере развития рынка и формирования слоя предпринимателей социальный конфликт между ними и основной массой трудящихся будет обостряться» [63].
Какая лукавая логика! Половина явно поддерживает не просто социализм конца 80-х годов XX в., а и большевиков, а за «отказ от социализма и переход к капитализму»— всего 8 %. И это академик называет «значительная часть советских людей считает избранный нашим обществом исторический путь ошибочным». Нет предела демагогии у архитекторов перестройки.
В десятую годовщину начала перестройки, в конце 1995 г., на международном форуме «Россия в поисках будущего» Т.И. Заславская опять делает главный, программный доклад. Она, в частности, сказала о оценке респондентов: «На прямой вопрос о том, как, по их мнению, в целом идут дела в России, только 10 % выбирают ответ, что «дела идут в правильном направлении», в то время как по мнению 2/3, «события ведут нас в тупик». Именно те же 2/3 россиян при возможности выбора предпочли бы вернуться в доперестроечное время, в то время как жить, как сейчас, предпочел бы один из шести» [62].
Вот интегральная оценка — 2/3 россиян при возможности выбора предпочли бы вернуться в доперестроечное время. И это при том, что выросло новое поколение, уже адаптированное к условиям, заданным перестройкой.
Истинный проект реформы во время перестройки был населению неведом, а задуматься не было времени — им «не давали опомниться» непрерывным потоком сообщений о скандалах, катастрофах и небывалых преступлениях. Умолчание было принципиальной позицией. Оно сочеталось с прямым обманом.
Важной стороной представления доктрины было «принижение» всех проблем и явлений. С самого начала перестройки все будущие изменения подавались людям как «улучшения», не меняющие основ жизненного уклада. Лишь из специальных работ можно было понять масштаб начинавшейся ломки. Обман и умолчание, поначалу облегчая политикам задачу «дезактивации» общества при проведении антисоциальных реформ, затем повели к утрате легитимности власти и ее действий, массовой аномии («безнормности») и преступности — к культурному кризису 90-х годов XX в., который стал хроническим.