Крах
Шрифт:
– Мы видели такую машину у дома в Стэкете, – добавила Блум.
Лейф Эскильссон кивнул и вставил наушники в уши. Указав куда-то наискосок вверх, он произнес:
– Вот что произошло ровно двенадцать минут назад.
Один из экранов, расположенных под самой крышей фургона, вдруг засветился. Происходящее на экране, судя по всему, представляло собой захват другого фургона. В нем оказалось полно оружия, преступный потенциал был налицо. И все-таки захват удалось осуществить совершенно бескровно. Шестерых человек вывели из фургона и обезоружили. Камера скользнула внутрь фургона – оружейный арсенал впечатлял.
Она побледнела и вскочила с места. Заканчивалась целая эра ее жизни.
– Вы были правы, – произнес Эскильссон, ставя видео на паузу. – Это Радослав Блок, настоящий мафиози, из тех, кто предпочитает лично участвовать в самых кровавых разборках. Объявлен в международный розыск за разные формы организованной преступности. Многое указывает на то, что он является лидером международной лиги, базирующейся в России, основавшей в США некое ООО «Богатырь». Недавно, после так называемой экспертизы на предмет соответствия, фирма получила разрешение на приобретение гораздо более крупной компании под названием ООО «Hyperion Biotechnia».
– А еще он отпилил мою левую ногу, – хриплым голосом добавила Ди.
– Немаловажная деталь, – помолчав, сказал Эскильссон.
– Черт возьми, но это же не шведская полиция, – произнес Бергер, неопределенно махнув в сторону стены фургона.
– То есть? – воскликнул Эскильссон.
– Ну, в первую очередь одежда, – пояснил Бергер. – Но главное – как они действуют. Настоящие профессионалы.
– Это глупо даже комментировать, – сдержанно произнес Эскильссон. – В остальном вы неплохо сработали. Особенно, конечно, комиссар Русенквист, которая прибыла на место раньше нас и обезвредила преступника через окно. Жертва похищения сейчас находится в надежном месте и останется там до тех пор, пока не будут устранены все угрозы. После чего она вольна отправляться, куда захочет.
Троица на диванчике молчала. Никто не собирался оспаривать невиновность Матильды Дальберг. Она была виновна с моральной, но не с юридической точки зрения. Эскильссон напряженно слушал что-то в наушниках. Наконец, он оторвал взгляд от планшета и произнес:
– Вот еще что. Необходимо сообщить, что сделка между ООО «Богатырь» и ООО «Hyperion Biotechnia» аннулирована. На данный момент, до того, как будут полностью решены сложные юридические вопросы, компания ООО «Hyperion Biotechnia», судя по всему, на сто процентов принадлежит Тилли Дальбери.
– Означает ли это, что смерть последнего брата, Фреда, тоже подтверждена? – спросила Блум.
– Боюсь, что да, – ответил Эскильссон. – Сегодня Фреда Дальбери обнаружили в служебном помещении международного аэропорта Сиэтла. В его мобильном телефоне нашли билет до Анкориджа на Аляске, а в руке его, приклеенной к какому-то подобию столика, была ручка.
Лейф Эскильссон снова прислушался, а затем покачал головой и сказал:
– Порой трудно поверить в том, что ты когда-то работал в полиции, Бергер. Даже у тебя должны остаться воспоминания, пусть призрачные, о том, как работает режим секретности внутри полиции. Иногда вдруг появляются высшие инстанции, имеющие преимущество перед всеми остальными. И ты вынужден уйти в тень. Не споря. Вы это прекрасно знаете, вы же работали в разных подразделениях полиции: Полиция Стокгольма, СЭПО, Служба государственной безопасности, НОУ.
Наконец, Молли Блум решилась прервать его вопросом:
– И что происходит сейчас? Как там Конни Ландин? Заговорил? Вы что-нибудь узнали о его связях? Действительно ли Радослав Блок состоял с ним в прямом контакте?
– Разве не ясно было, что Конни Ландин в когтях у мафии? – спросил Лейф Эскильссон. – Что он отчитывается напрямую Радославу Блоку?
– Это правда, – ответил Бергер. – Но, возможно, его с виду пустая жизнь была еще более сложной. И имелась еще одна инстанция. Что наводит меня на мысли о…
– Оставь это, – сказал Лейф Эскильссон, взглянув на свой планшет. – Это же Швеция, образец открытости. Все постепенно всплывет наружу, как и всегда. Не стоит слишком много думать об этом. К тому же тут кое-кто хочет поговорить с вами и передать вам особый привет.
– Особый привет от кого? – настороженно спросил Бергер.
– Этого я раскрывать не могу.
Бергер откинулся на спинку жесткого диванчика и, взяв себя в руки, спокойным голосом спросил:
– Ладно, мы можем услышать этого человека?
Эскильссон развернул планшет, и все трое увидели на экране фигуру в черном худи. Лицо были тщательно скрыто под капюшоном. Этот персонаж, кажущийся воплощением самой смерти, произнес:
– Я лишь хотел официально выразить благодарность комиссару Дезире Русенквист и временно привлеченным внешним сотрудникам Сэму Бергеру и Молли Блум.
Бергер почувствовал, как Блум передернулась. Она до боли сжала его руку. Но ничего не сказала. Он удивленно взглянул на нее, а она сжала челюсти чуть ли не до хруста.
Наконец Бергер спросил у планшета:
– Но кто вы?
Ему показалось, что на лице под капюшоном промелькнула улыбка.
– Как вы заметили по своей напарнице, она уже сталкивалась со мной раньше. Когда-то давно мы работали вместе, но я не думаю, что она знает мое имя. В этом и смысл. Хотя тот факт, что я сейчас сижу в кабинете начальника полиции Швеции, дает вам косвенное указание на то, на каком мы находимся уровне.
– И какое это имеет отношение к делу?
– Я предоставлю Молли возможность заполнить пробелы, – сказал мужчина. – Мы, кстати, обычно встречались в церквях. Она потом расскажет подробнее. А сейчас я просто хотел бы сообщить, что начальство решило передать руководство над группой НОУ, во главе которой раньше стоял Конни Ландин, вам, комиссар Дезире Русенквист. Предлагаю вам взять неделю отпуска, чтобы прийти в себя, а в понедельник девятнадцатого июня принимайте группу в подчинение. Вам подходит такой план?
Ди молча таращилась в планшет. Бергер видел, как лицо ее медленно озаряется счастьем.
– Зовите меня Ди, – только и смогла выговорить она.
Усмехнувшись, мужчина продолжал:
– Сейчас обсуждается вопрос о награждении вас троих медалью за особый вклад в работу полиции. Хотя есть сомнения по поводу того, держались ли вы в рамках закона. Так что к этому мы еще вернемся.
Он выпрямился на стуле, и на мгновение Бергеру показалось, что он разглядел лицо. Мужчина чуть старше средних лет, седоволосый, с маленьким прыщиком на щеке.