Крамблроу
Шрифт:
Честно, такое я видел впервые. Ни дверец, ни ручек, только два круглых отверстия разного диаметра. В большее из них были вставлены песочные часы с мелким сверкающим песком, но стекло от времени стало настолько мутным, что сияние едва пробивалось, второе же, темное и настораживающее, уходило глубоко внутрь. Я повернулся к продавцу с вопросительным выражением на лице. Он вытянул руку вперед, давая понять, что мне следует сделать. Подойдя ближе и рассмотрев внимательно загадочный объект, я последовал его примеру, очень надеясь, что это не какая-нибудь древняя разновидность турецкой гильотины, отрубающей руку пойманным ворам. Отверстие оказалось
Потирая запястье, я огляделся по сторонам, пытаясь найти ответ в глазах старика, но его не оказалось на прежнем месте. Загадочный шкаф выглядел вполне обычно. Песок сыпался, как ему и было положено, без какой-либо мистики. Но что меня поразило, так это карточка, похожая на старую крапленую карту с необычным рисунком на рубашке в виде очертаний заснеженных горных вершин, оставшаяся в моей сжатой ладони. Сунув ее в задний карман брюк, я поспешил выбраться из этого места. На входе как ни в чем не бывало суетился продавец, отвешивая большой пакет сладостей таким же заблудившимся туристам. Хотелось расспросить его о случившемся, но до конца не было уверенности, что все это мне не привиделось из-за стоящей в городе жары. «Мистика какая-то…» – подумалось мне. Взглянул на часы – пришло время возвращаться на площадь, чтобы встретиться с Софией.
Обратный путь занял гораздо меньше времени, но она все равно уже ждала меня там, под тенью небольшого дерева. Выглядела София безумно мило – блузка и юбка-карандаш, в руках большая рабочая папка, а волосы собраны в высокий хвост. Она улыбнулась, завидев меня, и в ее глазах заиграли веселые чертики.
– Разве джентльмену положено опаздывать на свидание? – спросила она и протянула пластиковый стаканчик свежевыжатого гранатового сока.
Мы чокнулись и выпили бодрящий напиток. После чего я наклонился и страстно поцеловал ее, приподнял над землей и закружил. Полуденный зной становился нестерпимым, поэтому мы прямиком отправились в отель, чтобы отдохнуть и переждать жару.
Окна нашего номера выходили прямо на пролив, вечерняя прохлада начала проникать в комнату и тихо струилась, волнуя тонкую ткань штор. На город опускался замечательный летний вечер. Я вышел на маленький балкончик. Все преобразилось с приходом сумерек. В водной глади отражались огни города, проплывающих кораблей и яхт, в воздухе витал аромат сладостей и специй, а с высокого минарета доносился проникновенный голос муэдзина, призывающего к молитве.
– Дэниел, мы можем идти, – из комнаты донесся нежный голос Софии.
Я обернулся. Она была готова к нашему праздничному вечеру, улыбалась, кокетливо взмахивала ресницами и выглядела просто потрясающе – бело-жемчужное шелковое платье на тоненьких бретельках облегало ее прелестную фигуру, волосы ниспадали длинными локонами. До меня дошел цветочный аромат ее духов, возродив воспоминания о ее бархатной коже.
– Завидую сам себе! Как же мне повезло! Не перестаю повторять – ты просто красавица!
– Ты всегда такой галантный, что даже скучно.
– Поверь, София, сегодня нас ждет особенный вечер. Возьми свою кофту, накинешь на плечи. Не хочу, чтобы все испортило клацанье твоих зубов.
– Клац-клац, – передразнила София, но послушно взяла вязаный кардиган со спинки стула и направилась к выходу.
Я вышел на улицу, и, взяв девушку за руку, повел ее к набережной. Мы проходили мимо кафе и ресторанов, куда нас зазывали настойчивые официанты, казалось, несколько раз доносилось восторженное присвистывание мужчин. Не хотелось разбираться и портить вечер, поэтому, прижав Софию поближе к себе, быстро преодолел последний отрезок пути и вывел девушку к непослушной глади пролива. Шикарные белые яхты тихо покачивались на волнах. К одной из них мы подошли ближе.
– Предлагаю не спеша насладиться огнями вечернего Стамбула, поэтому приглашаю тебя поужинать на этой яхте. Сегодня она в нашем полном распоряжении… Познакомься! Это Мустафа, – представил я нашего капитана, как раз вышедшего на палубу. Он поприветствовал нас по-турецки и подал руку Софии, помогая ей подняться на борт.
Вечер обещал быть удивительным. Мы прошли на нос яхты. Там нас ждал ужин из морепродуктов и местных сладостей, шампанское охлаждалось в ведре, заполненном кубиками льда с замороженными бутонами роз. Моя спутница заняла удобное место на разноцветных подушках и жестом предложила присоединиться.
– Ну что, Дэниел, вижу, ты действительно подготовился. Поверь, я, правда, ценю все, что ты делаешь. Но это… – она взяла кубик льда с розой, – немного чересчур.
– А разве девушки не любят цветы в любых их проявлениях? – осторожно поинтересовался я, поправил воротник рубашки и неожиданно почувствовал себя как на экзамене. Раздался пенящийся хлопок, и первая бутылка шампанского была с легкостью откупорена.
– Произнесешь тост? – посмотрел я на Софию вопросительно и кончиками пальцев коснулся ее локона на плече.
– За замечательные выходные в пряном Стамбуле! За наш сумасшедший первый год и за моего романтичного мужчину! Чин-чин!
– Люблю тебя… Чин-чин!
София, как обычно, промолчала в ответ на мои проявления чувств, но все же придвинулась ближе и поцеловала. Я вытащил из кармана длинную бархатную коробочку и вложил в ее руку. Внутри поблескивала тоненькая золотая цепочка с подвеской из изумруда. Мы плыли по водной глади великого Босфора, наслаждаясь видами дворцов и мечетей. Волосы развевал теплый вечерний бриз, драгоценный камень на шее подчеркивал зеленые глаза Софии. Меня наполняло ни с чем не сравнимое ощущение счастья и уверенности в том, что все непременно будет хорошо…
…Звук колокольчика затих, и я вернулся на площадь, где все мы ждали проводника. Он появился из дверей открывшегося кафе, на ходу беседуя с пожилым хозяином заведения, который вышел следом за ним. Старик посмеялся над словами Когровича, по-дружески похлопал его по плечу и, подойдя к уличной вывеске, уверенным почерком сменил название блюда дня. Когрович оглядел выстроившуюся перед ним группу, и на его смуглом лице заиграла ослепительная улыбка, по которой, видимо, мы будем ориентироваться в темноте. Такая мысль пришла мне в голову, хотя подобная шутка – скорее из репертуара Мэтта. Джек был высоким и спортивным, в его зеленых очках-хамелеонах отразилось уже успевшее встать солнце.