Красавчик

Каллихен Кристен

— Конечно, — протягивает Джеймс, — а джелато — это просто название мороженого.

— Заткнитесь, мистер, — задыхаюсь я.

Слабый стук привлекает мое внимание. Джеймс резко вскакивает, как будто его ужалили.

— Чертовы печеньки, они здесь!

Он размахивает руками в течение минуты, затем топчет свою сигарету и в панике смотрит на меня.

— Будь крутой сучкой, — натянуто улыбаюсь я.

— Эх. Это было на самом деле удручающе бесполезно, — он надувает губы на бородатом лице.

— Если тебе станет лучше, я

могу сама мазать их маслом.

Возмущение и ужас широко распахивают его глаза.

— Только попробуй забрать это у меня, и я всю неделю буду сыпать соль в твой кофе!

— Какая жестокость!

— Справедливое предупреждение, — сопит он.

— Хорошо, хорошо, — хихикаю я, вставая, — я открою. Если пойдешь ты, мы можем никогда не начать со всем этим твоим преклонением.

— Гр-р, — он закатывает глаза, но затем поправляет костюм. — Я сделаю эспрессо. Как думаешь, они пьют эспрессо? — Джеймс фанат кофе. Преимущество этого в том, что он делает убийственные кофейные напитки. Каждое утро я получаю украшенный сливками латте, а каждый вечер горько-сладкий маккиато.

— Честно говоря, понятия не имею, — мои знания о том, что футболисты любят и не любят, равны нулю. — Может быть, пока остановимся на воде.

— Чесс, мы должны постараться лучше, — Джеймс достает из холодильника поднос с мясными закусками.

— Господи, это фотосессия, а не вечеринка.

— Одно не обязательно исключает другое.

— Ну, если ты так говоришь, — я оставляю его возиться со своим подносом. Лестница в мой лофт просторная и создает эхо, поэтому уже на полпути к двери я слышу крики парней.

— Может быть, он на толчке или что-то в этом роде, — говорит глубокий, тихий голос.

— Отлично, — протягивает другой, — мы должны ждать пока он закончит со своим дерьмом? Это может затянуться на полчаса.

Я замедляю шаги, борясь со смехом, и слышу многострадальный вздох.

— Господи, — говорит парень с тягучим южным акцентом, — эти парни продолжают так легко подставляться, что уже даже не интересно их унижать. Это слишком просто.

Я согласна, но почти выпрыгиваю из кожи, когда кто-то начинает стучать в дверь достаточно сильно, чтобы я испугалась, что она слетит с петель. На самом деле, это уже слишком.

— Чувак! — кричит разгневанный мужчина. — Завязывай и открывай!

Кто-то бормочет о том, что возможно стоит вести себя более прилично, но сейчас я слишком раздражена и шагаю к двери, готовая напомнить моим нетерпеливым гостям об их манерах.

Я открываю дверь и вижу четырех огромных парней, смотрящих на меня. Помимо их внушительных размеров, они не могли бы быть более разными по внешнему виду. Человек-гора прямо передо мной, с его густой бородой, собранными в пучок на затылке волосами и покрытыми татуировками руками, выглядит так, будто он завсегдатай в клубах, которые люблю посещать и я. Он также, кажется, расстроен, и это наводит на мысль, что именно он просил других

вести себя прилично.

Рядом с ним симпатичный, худой парень с изумленной улыбкой. Короткие дреды на его голове торчат как шипы. Он качает головой и сухо смотрит на золотого мальчика. Золотой мальчик явно не покаялся в своем веселье — его светло-карие глаза сияют озорством.

Они все красивы по-своему; отличные модели для съемки.

Внезапно я вижу парня, стоящего позади них, и замираю. У него явно недовольное выражение лица, но этот парень настоящая модель с обложки со сверкающими голубыми глазами и загорелой кожей. Так великолепен, что от его вида у меня зубы сводит. И он снисходительно смотрит на меня с этим своим идеальным носом, как будто мое присутствие оскорбляет его.

Я хорошо знаю это лицо, видела его в рекламе по телевизору и на рекламных щитах, где он улыбался мне, пытаясь продать спортивное снаряжение, напитки для здоровья и даже ипотеку. Он — квотербек, непровозглашенный король футбольной команды, Финн Мэннус или «Мэнни», как называют его в прессе. Странное прозвище, так как он чертовски хорош.

Он ловит мой взгляд и выгибает бровь, словно говоря: «Да, я знаю. Я именно такой и еще пакет чипсов, но даже не думай о том, чтобы откусить кусочек. У меня есть дела поважнее».

И у меня тоже. Я отвожу взгляд и изучаю других моих клиентов. Все они смотрят на меня с разным уровнем ожидания или нетерпения. Превосходство и тестостерон исходят от них как солнечный свет. Если я дам им поблажку, они возьмут эту съемку под свой контроль и вероятно, даже не заметят этого, ведь явно привыкли брать все на себя.

Я напрягаюсь и пытаюсь вспомнить, о чем они говорили. Ах, да, они говорили о дерьме. Чудненько. Время мне показать им кто здесь главный.

ФИНН

Этот урок я усвоил в раннем возрасте, иногда приходиться страдать из-за дерьмовых вещей. Лучше всего просто собраться и пройти через это как можно быстрее. Как футболист, я сталкиваюсь с кучей дерьма: физическая боль, моральное истощение, неудобное вопросы прессы, строгие диеты, нехватка личного времени. Глядя на это со стороны, вы задаетесь вопросом, какого черта кто-то на самом деле хотел бы играть в футбол. Ответ: потому что это лучшая чертова игра на земле, и в ней я любому надеру задницу.

Но бывают дни, когда я действительно начинаю сомневаться в своей преданности футболу. Например, сегодня, когда по приказу директора по маркетингу моей команды меня попросили позировать для календаря.

Мне сказали, что это ради благотворительности, только поэтому я согласился. Несмотря на то, что я и так жертвую на благотворительность. Я использую свое лицо и имя для пропаганды дел, которые помогают защищать детей, неимущих и обездоленных. И это лучшее в моей славе. Но позирование для календаря с качками заставляет меня чувствовать себя настоящим придурком.