Красавчик
Шрифт:
Выбор за мной, прижаться к нему или двигаться дальше. Если выдерну руку и сделаю шаг назад, он не будет удерживать. Я опускаюсь вниз. И Финн двигается вместе со мной, поворачиваясь и прижимая меня к боку, мои ноги свисают с его, а голова лежит на диванной подушке под его подбородком.
Ни один из нас не произносит ни слова, когда он тянется назад, хватает толстое одеяло и укрывает нас. Прижавшись к твердой груди, я думаю, что никогда больше не смогу смотреть фильм в одиночестве. Не тогда, когда он рядом.
Финн хмыкает, словно говоря: «давно пора», и обнимает за
— Что смотрим? — спрашиваю я хрипло.
— «Крепкий орешек», — слова грохочут у меня под лопатками. — Рождественская классика.
— «Приезжай на побережье, соберемся вместе, немного посмеемся...»
Губы касаются моего уха.
— Обещаю ничего не взрывать.
Гленн снова возится с пультом, и свет гаснет. Я видела «Крепкий орешек» раз десять. И знаю эти слова наизусть. Но сейчас не слышу их.
В комнате темно, силуэты Гленна и Эмили видны на фоне экрана. Устроившись на диване, мы с Финном оказались в другом мире. Я даже не могу притвориться, что смотрю фильм. Мелькают картинки, звучат реплики, но мое внимание приковано к мужчине рядом.
Он немного сдвигается, перемещаясь так, что мы оказываемся в позе «ложки». Его тело твердое как скала сливается с моим, принося тепло и комфорт. Ну или так должно быть. Мое восприятие сейчас настолько обострено, что заставляет крошечных бабочек делать сальто в животе. Что-то твердое упирается мне в задницу, и я напрягаюсь.
— Это что... — тихо шепчу я в темноте.
Но Финн слышит.
— Ага, — отвечает мне в висок. — Ты подошла слишком близко, и он решил поздороваться.
Опустив голову, я улыбаюсь в подушку. Чертенок во мне заставляет чуть выгнуть спину, толкая задницу назад.
Финн тихо ворчит. Его широкая ладонь ложится на мой живот, удерживая на месте. Мучительно медленно, почти не двигаясь, он прижимается ко мне. В остальном наши тела лежат абсолютно неподвижно. Ох, но мое сердце бьется как сумасшедшее, яростно колотясь в груди.
Финн прерывисто выдыхает, словно не в состоянии полностью контролировать дыхание. Его губы касаются моих волос.
— Боже, ты так хорошо пахнешь. Ты всегда так чертовски хорошо пахнешь, — тихо бормочет он, слова едва слышны, заглушаемые звуками фильма.
— Это кокосовое масло, я использую его для кожи, — шепчу я в ответ, притворяясь, что все в порядке, моя киска не пульсирует, а дыхание в норме.
Финн делает глубокий вдох и медленно выдыхает.
— Это ты. Все ты.
Его сотрясает дрожь, он как натянутая струна, пытается взять себя в руки. Ладонь, гладившая мой живот, начинает медленно исследовать.
Груди налились, соски напряжены. Делаю глубокий вдох и выдох. Экран становится размытым. Все мысли улетучиваются.
Рука Финна скользит под рубашку. Пальцы слегка шершавые от мозолей, но легкие как перышко, поглаживают кожу. Волна удовольствия пробегает по телу, и я втягиваю воздух, безмолвно поощряя. Он водит большим пальцем вверх и вниз, дотрагиваясь до пупка и задевая пояс брюк.
Ладонь движется выше, и кончик большого пальца касается изгиба груди. Мы оба замираем. Финн снова вздрагивает, прижимая палец к моей обнаженной коже,
Веки трепещут, желая закрыться. Я прижимаюсь щекой к диванной подушке, ожидая, желая, чтобы он продолжил. Финн согревает дыханием мои волосы, а затем скользит рукой вверх и обхватывает грудь. Тепло и тяжесть ладони так приятна, что я задыхаюсь.
Тело Финна дергается, он придвигается ближе. Рукой поглаживает грудь, мягко сжимая. Так хорошо. Идеально. Дыхание становится резче, бедра дрожат. В темноте, спрятавшись под одеялом, он тихонько меня ласкает, играя с моим телом. Палец касается соска.
— Я хочу тебя видеть, — шепчет Финн, потирая тугую вершинку. — Пососать здесь.
Легкий щипок. Восхитительная вспышка пронзает низ живота, собираясь влажным жаром в моей киске.
Я больше не могу это выносить. Двигаясь как в тумане, перекатываюсь на спину, мое тело покоится в кольце его рук. Это движение заставляет его ладонь соскользнуть прямиком к другой груди. Он собственнически обхватывает её, и наши взгляды встречаются. Никто не произносит ни слова.
Хочу поцеловать его. Хочу этого очень сильно, губы покалывает от потребности почувствовать его вкус.
Мы не можем целоваться. Не здесь. Это создаст шум, и нас заметят. И когда я все-таки целую Финна, то уже знаю, что не остановлюсь на этом. Я хочу его. И вижу, как понимание отражается в его глазах. Это сводит его с ума, но ему нравится. Он упивается этим.
Нахмурив брови и прикрыв глаза, он продолжает ласкать, дразня мои бедные, ноющие соски.
Люблю, когда меня дразнят, когда удовольствие нарастает и медленно доходит до точки. Но это слишком легко сходит ему с рук. Осторожно переворачиваюсь на бок лицом к Финну. Он наблюдает за моим движением, в его глазах светится предвкушение. Удерживая взгляд, я просовываю руку ему под рубашку.
Упругий пресс напрягается под моей ладонью, словно парень боится щекотки. Боже, он такой теплый и твердый. Я глажу, наслаждаясь ощущением его мягкой кожи и тем, как он подрагивает, будто не может решить, отстраниться или прижаться теснее.
Желание быть ближе побеждает, он склоняется ко мне, и скользит бедром между моих ног.
Счастливо вздохнув, я льну к нему, губы находят гладкий изгиб, где шея переходит в плечо. Он так восхитительно пахнет, чистотой, как мыло, и пряностями, словно секс и феромоны. Аромат Финна проникает прямо в мозг, в голове появляется легкость, в то время как тело вспыхивает жаром.
Я облизываю этот изгиб, и парень стонет на выдохе. Ладонь сжимает грудь чуть сильнее.
Улыбаясь, дергаю за пуговицу джинсов, и они расстегиваются. Финн замирает абсолютно неподвижно и довольно рокочет. Такой напряженный. Вкусный. Так бы и съела.
Моя рука скользит под пояс боксеров. Его член поднимается навстречу, горячий и шелковисто-гладкий. Он сильно пульсирует. А в ответ я нежно глажу его по всей длине.
Дыхание Финна становится рваным. Парень дрожит, но почти не двигается, пока я легонько ласкаю его член. Вверх и вниз, слегка сжимая кончик. Финн протискивает свободную руку под меня и притягивает ближе.