Красавец и уродина
Шрифт:
– Что ж, придется действовать иными методами.
И взмахнул руками, как будто дирижировал невидимым оркестром. В следующий миг Вета услышала удивительную, волшебную музыку, по тональности похожую на вальс. Мелодия была прекрасна, и, кажется, лилась отовсюду. Толстый блюститель закона тут же выскочил из своей стеклянной будочки, порхнул к девочке и галантно пригласил ее на танец. Вета с удовольствием протянула ему руку, и через секунду они уже кружились в турах вальса по коридору. Еще через две секунды Арлан перехватил Вету на лету и со словами:
– Нашла время! – потащил ее за собой.
Они пробежали по длиннющему коридору, лавируя между танцующими парочками. Бомжи очень ловко вели женщин-посетительниц, разукрашенные девицы целомудренно кружились с оперативниками, уронившими на пол папки с делами. Две древние старушки танцевали друг с дружкой, и явно давали всем прочим фору легкостью и грациозностью движений. Вета даже залюбовалась на бывших институток, но Арлан упорно тащил ее за собой. Он распахивал двери всех кабинетов подряд и засовывал туда голову. Не обнаружив Ингу на первом этаже, ребята переместились вверх по лестнице.
Тут им повезло больше. В первом же кабинете они увидели Нелюбину, понуро сидящую на стуле. Вокруг нее кружился молоденький полицейский, выделывал балетные па и старательно зазывал на танец. Но, похоже, лишенное души тело не реагировало на дивную мелодию, и сотрудник полиции скоро упорхнул в глубь кабинета, нежно прижимая к груди протокол допроса. Дальше у окна несколько неуклюже кружились, обнимая друг дружку, худой длинный мужчина с испитым лицом, вероятно, отец Инги, и женщина в строгом костюме.
Вета и Арлан с двух сторон подхватили Ингу под руки и потащили к выходу. Когда снова миновали стеклянную будочку, Арлан на миг обернулся, скрестил руки – и музыка разом стихла.
– Быстрее! – скомандовал парень. – Через пару минут они очухаются.
– Ну ты даешь! – восхитилась Вета. – Тебе только диджеем работать!
Арлан мрачно усмехнулся и покрепче ухватил Ингу за руку. Она не сопротивлялась похищению, но шла медленно вялой походкой, и странная улыбка, так напугавшая днем Вету, не сходила с ее лица.
«Интересно, что нашел в ней Артур, – рассуждала сама с собой Громова, косясь на диковатое с длинным подбородком и слишком высоким лбом лицо без намека на хотя бы миловидность. – Но если он дружил с ней, пусть хоть и тайно, то почему так явно ненавидел меня? Непонятно все это».
За этими невеселыми мыслями она и не заметила, как вошли в парк, как приблизились к охотничьему домику.
Прежде Вета бывала здесь только на экскурсиях, с родителями и с классом. Домик был совсем небольшой, снаружи обит березовыми спилами, зато внутри скрывалось поистине царское убранство. Ведь прежде здесь останавливался и пировал царь со свитой, утомившись охотой в тогдашнем густом лесу, нынешнем заповеднике.
И, понятное дело, этот памятник царской эпохи надежно охранялся. Поэтому Вета глазам своим не поверила, когда дверь перед ними легко распахнулась, и при этом не раздался трезвон сигнализации на весь парк.
– Привидения умеют открывать замки и отключать сигнализацию? – спросила она. – Или все-таки стоит приготовиться к визиту полиции? Я не прочь потанцевать еще с кем-нибудь.
– Нет, не умеют, – усмехнулся Арлан. – Но зато очень хорошо умеют дурить людям головы. Тот, кто закрывал это домик сегодня вечером, абсолютно уверен, что сделал все, что прописано в инструкции.
Сначала в Березовом домике было слишком темно, чтобы разглядеть что-то или кого-то. Потом Арлан щелкнул выключателем, и Вета почти сразу разглядела господина Себастьяна. Старик с приветливой улыбкой парил под потолком и с любопытством разглядывал Ингу.
– Послушай, мне сейчас нужно уйти, – постучал по плечу девочки Арлан. – Ненадолго. Я только приведу сюда Бориса, и мы с ним будем по очереди дежурить всю ночь. Вернусь и провожу тебя до дому. Не побоишься остаться тут на полчаса?
Громова даже возмутилась от таких слов:
– Нет, конечно. Я не трусиха.
– Помни, что я тебе говорил о неперешедших, – шепнул ей на ухо Арлан. – Если они тебе задурят голову, то Инге уже точно ничто не поможет. Смотри, чтобы никто не начал порхать вокруг нее кругами, ясно? Лучше всего – держи Нелюбину за руку. Все время.
Вета кивнула и с опаской огляделась по сторонам. Конечно же, господин Себастьян был здесь не один. На царском диване сидела дама с высоченной прической, видимо, фрейлина, и, всем телом подавшись вперед, с очень подозрительным интересом рассматривала Нелюбину. У ее ног притулилась бедно одетая девочка лет десяти, с растрепанной косицей, она то и дело вытирала кулачком призрачные слезы. Присутствовал также молодой человек в камзоле, который вежливо раскланялся, едва Вета посмотрела в его сторону. Над всеми ними кружилась в воздухе еще одна дама, одетая по моде начала девятнадцатого века, с худым страдальческим лицом. Шлейф ее платья то и дело неощутимо скользил по лицу Веты. Девочка на всякий случай покрепче взяла Ингу за руку. Та вела себя на удивление тихо.
Потянулись минуты. Вета с интересом наблюдала за тем, что творилось вокруг нее. Заметно было, что призраки ведут между собой какую-то напряженную дискуссию, говорят, конечно, о ней и Инге. Но расслышать удавалось только шум и шорох, словно из радиоприемника, когда в нем сбилась настройка. Вот дама в кринолине за что-то наорала на девочку, и та забилась в неслышных рыданиях.
– Эй, крепостничество в России давно отменили! – возмутилась Вета и тут же устыдилась своей выходки. Не стоит озлоблять против себя призраков в такой щекотливой ситуации.
Мимо пролетел Себастьян, прошелестел что-то успокаивающее.
– …норовиста, – отчетливо услышала девочка последнее слово и испуганно вздрогнула: кажется, она начала по-настоящему слышать неперешедших.
– Спокойно, Веточка! – улыбнулся ей далекий предок. – Тебя тут никто не обидит. Уж я об этом позабочусь!
– Я боюсь не за себя, – пробормотала она. Теперь-то Громова почти отчетливо слышала то, о чем догадывалась и прежде: все разговоры обитателей охотничьего домика крутятся вокруг незанятого тела.