Красавица для Чудовища
Шрифт:
— Хватит, Настя, — протянул я одними губами, вырывая свою ладонь. — Ты заходишь слишком далеко, — покачал головой.
Красавица. Какая же она красивая. С длинными, мокрыми волосами, почти обнаженная, она была похожа на ангела. Невинного и чистого.
— Мы вместе зашли слишком далеко, когда познакомились, — глядя мне в глаза, ответила она, — Когда впервые поцеловались, — она прикоснулась ладонью к моей щеке, — Когда впервые любили друг друга, — прошептала она, приближаясь ко мне теснее.
— Замолчи! — прорычал я на все помещение.
— Я влюбилась в тебя с первого взгляда, —
Мурашки пробежали по телу, а сердце предательски забилось от такого простого, но уже запретного жеста со стороны девушки. Меня прибило к кафелю от неожиданности, но я так и не смог отстраниться от девчонки.
— Настя, — предупредительным тоном заявил я, и с трудом отцепил ее от своего тела. — Между нами — обычная похоть и страсть, — произнес четко, так, что девушка дёрнулась, распахивая свои зеленые глаза. — Меня к тебе влечет, потому что у меня давно не было секса, — грубо отрезал я. — А ты — совсем молодая, неискушенная девочка, которой пока еще хорошо со мной, — добавил резко. — Страсть со временем пройдет, и ты поймешь, что я тебе не нужен. Найдешь себе ровесника и будешь еще вспоминать об этом браке как о своем страшном кошмаре.
— Ты не прав, — запротестовала она, отрицательно качая головой. — Мне нужен только ты, — глотая слезы, прошептала она, — Я хочу быть с тобой, — добавила она тихо, и снова обняла меня, прижимаясь щекой к плечу.
— Ты совсем ненормальная?! — разозлился, хватая ее за руку. — Мы с тобой едва знакомы. Ты хоть понимаешь это?! После моего возвращения сразу же разведемся и разбежимся по разные стороны.
— Миша, я… — замолчала она, опуская голову. Из ее прекрасных, больших глаз лились слезы. — Не бросай меня, пожалуйста. Дай мне шанс. Я уверена — ты меня полюбишь.
— Я тебя не полюблю, — отрезал я, убирая ее ладони с моей груди. Сердце дико стучало, разрывая грудную мышцу. — Ты мне не нужна, и быть с тобой я не хочу. Пойми уже это, — и развернувшись, вылез из воды, оставляя ее в одиночестве.
Настя больше не сказала ни слова. Остановившись у бортика джакузи, я повернул голову набок.
— Таисия соберет твои вещи, и утром ты уедешь к своему отцу. Будешь там до тех пор, пока я не приеду.
— Как скажешь, — надрывным тоном протянула она.
Лучше бы я сдох, чем заставлял из-за себя страдать дорогих мне людей.
Утром было тихо. Мой рейс был запланирован на одиннадцать вечера по Москве, что значило, что в любом случае Новый год я бы встретил в небе, или в лучшем случае, аэропорту Берлина. Ухмыльнулся своим мыслям: будто меня так сильно волновал этот праздник. Почему-то промелькнул перед глазами тот день, когда я наблюдал за Настей, наряжающей елку у нас в гостиной. Определенно, я поступал правильно, отправляя ее домой, где ее окружили бы заботой, лаской и любовью. Она достойна того, чтобы ее носили на руках.
В кабинет вошла Екатерина со шваброй и полотенцами для уборки. Посмотрел на часы: еще было слишком рано. Надеюсь, что Настя не уехала, не попрощавшись со мной. Какого хрена я об этом думаю?!
— Екатерина, — обратился я к девушке. — Позовите ко мне Анастасию.
Девушка кивнула и удалилась из помещения. Переминаясь с ноги на ногу в комнату вошла Настя: девушка была опечаленной, глаза были распухшими, а лицо ужасно бледным.
— Ты уже собрала свои вещи?
— Да, — ответила она. — Только не все, — ее голос подрагивал. Девушка посмотрела на меня, в ее взгляде читалась мольба. — В этом же нет проблемы?
— Конечно нет, — согласился с ней.
Наш разговор внезапно зашел в тупик, и я почувствовал, что мне больше нечего сказать этой девушке.
Кроме того, что мне очень сильно захотелось ее обнять и прижать к себе.
— Когда ты уезжаешь? — спросила она тихим, хриплым голосом.
— В одиннадцать, — ответил, поглядывая на часы на запястье.
— Можно, я провожу тебя в аэропорт?
— Нет, — ответил резко, отчего девушка вздрогнула. — Сегодня тридцать первое, — помягче объяснил я. — Лучше насладись праздником в кругу семьи, тебе же это нравится. Ни к чему перед Новым Годом торчать в аэропорту, тем более, когда от Шереметьево до города неблизкий путь.
Настя опустила голову и ничего не ответила. За короткий срок я будто сумел стереть все краски из жизни этой девушки.
— Можно мне… обнять тебя? — прошептала она.
Выдохнув, я привстал на кресле. Настя замерла, явно не ожидая от меня подобного, а затем сделав несколько шагов ко мне, снова остановилась. Кивнув, я подошел к ней ближе, и она сразу же прижалась ко мне, крепко обнимая и утыкаясь лицом мне в грудь. Не удержавшись, прикрыл глаза и сам обнял девушку, осторожно опуская ладони ей на спину. Сердце с грохотом застучало, и в эту минуту, я будто отключился от реальности: все остальное казалось таким бессмысленным и ненужным, а в голове были лишь мысли о девушке, что находилась в моих объятиях. В кабинет постучались, и Настя сразу же отпрянула от меня, делая шаг назад.
— Подождите, — громко заявил я, чтобы в кабинет не входили. — Настя, постой.
Девушка застыла в неверии, распахивая свои глаза.
— Возьми мою карту, пожалуйста, — настойчиво произнес я, доставая пластиковую карту из кармана. Девушка сразу же отрицательно покачала головой. — Возьми, — и я всучил ее ей в руки.
— Миша, мне не нужны… — протестовала девушка.
— Я не хочу, чтобы ты была на попечении отца, пока живешь со мной.
И лишь тогда, нехотя, Настя взяла банковскую карту из моих рук. Одна светлая прядь выбилась из ее прически, и вытянув руку, я убрал локон с ее лица, случайно касаясь пальцем ее бархатистой кожи.
Целовать ее в нежную щеку было бы верхом безответственности, поэтому резко отдернув руку, я вернулся за рабочий стол.
— Ты же… — пропищала она. — Вернешься за мной?
В ее голосе проскочило столько невероятных нот: от боли, страха, и нерешительности до грусти и тоскливой безнадеги.
В помещение снова постучали, оставив мой ответ витать в воздухе. Настя посмотрела на меня еще раз, и не дождавшись моих слов, быстрым шагом дошла до двери. С трудом прижал себя к креслу, чтобы не пойти за ней. Не стоило вообще звать ее к себе перед расставанием, ведь теперь мне стало в разы хуже.