Красавица для дракона
Шрифт:
Как меня увели в комнату и нарядили, я не помнила. Сначала я истерила и требовала, чтобы за Мэнди присматривали, а потом вела себя, как податливая глина в руках искусного мастера. Я кивала и отвечала согласием на всё, что мне предлагали, ткнула в первое попавшееся взгляду платье, а когда служанка сообщила, что Его Высочеству понравилось бы другое, потому что она знала его вкусы, я согласилась, что надену его. Мне было всё равно, во что меня нарядят, да хоть пусть в кокон куколки закатают или обмотают простынёй… Без разницы… Главное, чтобы спасли Мэнди и чтобы можно было оставить брошь при себе брошь на церемонии, только она могла спасти меня, только она оставалась единственным защитником в этом забытом богом месте.
— Госпожа, давайте добавим в причёску живые цветы! Мне кажется, что жемчуга недостаточно! — предложила одна из служанок.
Как мне теперь показалось, она спорила с другой, которая уверяла, что цветы будут лишними. Я посмотрела на обеих, а затем бросила взгляд на своё отражение в зеркале. Кукла. Самая настоящая кукла Барби, которую насильно везут чужому, незнакомому ей Кену. Или я что-то спутала? Никогда не разбиралась толком в этих куклах, но не суть…
— Мы не будем добавлять в причёску живые цветы! — строго произнесла я, впервые за этот день выпустив свой командный дух наружу.
И без цветов было достаточно пафоса.
Видимо, девушка не ожидала такого ответа: она вздрогнула и немного поморщилась то ли от испуга, то ли от досады и разочарования.
Мне не хотелось напоминать свадебный торт и сверкать живыми цветами на празднике смерти. Смерти моей души. Я вся была рядом с Мэнди и в тревогах за ее здоровье.
Оказавшись в часовне, соединяющейся со дворцом, я окинула взглядом толпу людей, пришедших засвидетельствовать таинство венчания своего будущего короля. Конечно, среди них я бы не смогла встретить обычного смертного крестьянина: все они были знатными людьми.
Я не рассматривала интерьер, потому что он мало интересовал меня, только отметила то, что всё было украшено живыми цветами, источающими приторный сладкий аромат. Столкнувшись с полным ненависти взглядом Амалии, я отвернулась. Мне не хотелось смотреть ещё и на эту гадину. Больше всего я желала сказать ей, чтобы забирала принца и катилась вместе с ним куда угодно, но тогда меня сразу отправят на виселицу… Или гильотину. Я даже задумалась, что из этого хуже всего. А если это действительно Амалия отравила Мэнди, то почему она была на празднике? Почему принц позволил ей находиться тут? Скорее всего, кто-то просто пустил слухи… Или Фридрих слишком погрузился в желание жениться на Алисии, забив на всё остальное. Порой мне казалось, что он — самый настоящий безумец, повернувшийся на любви.
Слава Богу, злосчастный советник не попадался мне на глаза, хотя он точно должен присутствовать на церемонии. Дрожь в коленях замедляла мои движения. Мне было до жути страшно, что он задумал что-то гадкое, что решит убить меня прямо на церемонии, обагрив белоснежное платье кровью. Под прицелом находилась не только я, но и принц. Фридрих вот-вот станет королём… Наверняка от него хотели избавиться ещё до коронации, чтобы занять престол. Сердце сжималось от тяжести, которая ледяной глыбой тянула куда-то на дно. Я успела пожалеть, что заблокировала свои мысли и не позволяла Родриху связаться со мной. А пытался ли он сделать это? Хотел ли поговорить или встретиться? Скорее всего, нет, ведь я больше не представляла для него никакого интереса — я дала ему понять, что не Алисия и не смогу снять с него проклятие.
Всё шло кувырком, и мне не на кого понадеяться.
Я чуть не оступилась, когда заприметила лживые улыбки. Шерол с Патрицей и лордом Каррингтоном сидели в первом ряду. По их взглядам, наполненным лицемерным обожанием, можно было понять, что теперь они готовы вылизывать пятки Алисии, только бы им перепала хотя бы какая-то часть от того, чем она завладеет, заняв место новой королевы. Мне стало противно и впервые за время нахождения в этом мире захотелось отправить людей на гильотину. Даже советник не раздражал так же сильно. Я боялась его, думала, как обойти его козни, но бывших родственников Алисии ненавидела всем сердцем, больше чем человека, у которого не было души. На секунду я вспомнила отравление Мэнди и подумала, что всё-таки поставила бы их на одну ступень, казнила бы к дьяволу… И сделала эту казнь мучительно долгой.
Только приблизившись к алтарю, я заметила сияющее лицо Фридриха и поняла, что дороги назад уже нет. Вряд ли мне было под силу зачаровать всех, кто находился в этом месте. Следовало двигаться вперёд, и раз мать Алисии не захотела помочь дочери, то и мне не должно быть дела, как она почувствует себя, очнувшись женой короля. А я всё равно вернусь домой, даже если перед этим мне придётся изображать влюблённую королеву.
Голова нещадно гудела, музыка била по перепонкам, а раздражающие голоса только ухудшали мое состояние. Я чувствовала себя куклой, сломившейся под давлением рока.
— Ты прекрасна, как полная луна! — улыбнулся Фридрих, взяв меня за руку. — Нет, ты в сто раз лучше неё! Даже богиня Далиния не способна соревноваться с тобой в красоте!
Вот зачем он сравнил меня с полной луной? Я вспомнила своё свидание с Родрихом в полнолуние, и на глаза навернулись слёзы. Если бы он тогда не сказал о своих чувствах к Алисии, если бы он… Я осеклась, не позволяя себе думать, как могло всё сложиться при иных условиях, ведь так недолго сойти с ума. Прошлое неподвластно изменениям. Даже с помощью магии этого мира!
Услышав, что священник уже говорит свою заученную речь, отскакивающую от зубов, как таблица умножения, я со страхом посмотрела на Фридриха. Почему советник ещё не начал действовать? Почему медлил? И где, черт возьми, запропастилась мать Алисии? Успела ли она с приготовлениями, о которых твердила?
— Есть ли кто-то против брака Его Высочества принца Фридриха Бернандского и его избранницы миледи Алисии Лонгрейдс? — спросил священник, оглядев полный зал гостей.
— Я против! — Заверещала Амалия, вскочив на ноги. Сидящие рядом, судя по всему ее родители, пытались образумить дочь, но та с силой оттолкнула их. — Принц не должен был выбирать эту несчастную нищенку! Она ему не пара… Она не годится в королевы! — кричала Амалия, раздираемая рыданиями, и мне стало жаль её. Влюблённая в деньги Его Высочества и возможности, которые открыл бы перед ней статус королевы.
Родители девушки всё-таки подскочили на ноги и стали сбивчиво извиняться за слова дочери. Они выглядели испуганными, потому что Фридрих глядел в их сторону так, словно готов был превратить в горстку пепла, несмотря на то, что род Алисии считался уважаемым, насколько я помнила. Приложив немного усилий, отец Амалии буквально схватил дочь в охапку и выволок из зала, ещё раз попросив прощения за эмоции дочери, влюблённой в принца. Шеррол хихикала, будто бы слова Амалии могли как-то унизить меня. Я видела, что подданные Фридриха продолжали смотреть на меня с нескрываемым восхищением и не обратили внимания на шипение гадюки.