Красавица и Дракон 2

О голодовке Касильды Эйриху донесла кормилица. Он не мнил себя выгодной партией, но не такое уж он чудовище, чтобы жертвовать жизнью, лишь бы избежать брака с ним! Ощущение было не из приятных. Ему как будто указали на его место, и оно находилось где-то в самом низу.

– Ишь чего удумала, – ворчала кормилица. – Шантажировать нас будет. Что она себе позволяет? Кем себя возомнила?

– Как полагаешь, – спросил Эйрих, – она способна довести дело до конца?

– Эта неженка? – кормилица фыркнула. –

Эйрих кивнул. Пожалуй, кормилица права. Княжне надо дать остыть и все обдумать, а на голодный желудок, говорят, думается лучше. Пусть поиграет в сопротивление, если так хочется. Посмотрим, как далеко она зайдет.

Но время шло. День, два, три, четыре. Эйриху по-прежнему докладывали, что княжна отказывается от еды. Кормилица и та не смогла заставить девчонку есть. Ситуация нервировала. Дошло до того, что Эйриху самому кусок в горло не лез. Едва видел еду, думал о том, что Касильда ее лишена. Хоть и по собственной воле, но она страдает. Если так пойдет дальше, княжна себя угробит, а ему не нужна мертвая невеста.

В итоге Эйрих не выдержал и отправился в покои девушки. Раз ей противен брак с ним, пусть скажет это ему в лицо. В конце концов, он ожидал, что Касильда воспримет новость о свадьбе в штыки, ничего ужасного не случилось. Просто небольшое отклонение от плана.

Увы, общение с девушкой сразу не заладилось. Едва увидев ее – осунувшуюся, бледную – Эйрих пришел в бешенство. Упрямая девчонка! Это ж надо так над собой издеваться. На нее же больно смотреть, но не только из-за внешнего вида. Не меньшие мучения доставляла мысль, что все это она сотворила по одной-единственной причине: из нежелания быть с ним. Неужели он настолько ей неприятен? Осознание этого факта хлыстом ударило по самолюбию. Наверняка останется шрам.

Отчаянно хотелось что-нибудь сломать, а еще лучше причинить княжне те же муки, что испытывает он сам, но Эйрих взял себя в руки и попытался говорить серьезно. Он приводил доводы, терпел срывы, сносил удары, взывал к разуму. Все тщетно. Касильда слишком упряма, а ее ненависть к Дракону чересчур сильна.

– Я понимаю, все сложилось не так, как ты себе представляла, – говорил он. – Жизнь пошла иным путем. Возможно, ты чувствуешь себя обманутой. Ты мечтала выйти замуж за любимого. Но все еще может получиться. Это легко исправить. Тебе всего лишь надо изменить свой выбор. Выбери меня! Полюби меня! И твои мечты сбудутся.

– Вы этого хотите? Моей любви? Не пойму, зачем она вам. Вы и без того имеете надо мной власть. Прикажите – буду вашей.

– Так и будет, если ты не образумишься. Но пока я даю тебе шанс согласиться.

– Не бывать этому! Вольного зверя не заставить плясать под дудку музыканта.

Едва сказав это, княжна оттолкнула Эйриха и бросилась к балкону. Он тут же сорвался следом, но она опрокинула кресло, и несколько драгоценных секунд ушло на то, чтобы его обогнуть. Время было потеряно. Девушка первой добралась до балкона.

Эйрих не мог поверить глазам: она собралась прыгнуть. Это была не дешевая демонстрация, нацеленная на шантаж. Княжна не выдвигала требований. Нет, она решила расстаться с жизнью. Всерьез.

Он попытался ее образумить:

– Милантэ, не делай глупостей.

– Не называй меня так! – от злости она перешла на «ты». – У меня есть имя.

– Касильда, – произнести ее имя было все равно, что признать ее власть над собой. Аж дыхание сбилось, и это сыграло не в его пользу. Девушка обернулась, словно хотела убедиться: это Дракон только что обращался к ней. Из-за резкого движения она не удержалась на перилах и соскользнула.

Он успел в последний момент. Касильда падала, но инстинкт самосохранения заставил ее уцепиться за перила. Опасно свесившись вниз, Эйрих схватил княжну за платье и потянул вверх.

Вытащить ее оказалась не так-то легко. Понадобилось мобилизовать все силы. Физические, так как магических не осталось. Эйрих рычал сквозь зубы, которые он сжимал так, что, казалось, они вот-вот раскрошатся. Не сопротивляйся Касильда, все было бы проще, но и здесь она проявила характер: между ним и пропастью, выбирая пропасть.

Тут еще внутренний огонь дал о себе знать, как бывало всякий раз, когда Эйрих терял контроль над эмоциями. А сейчас он точно его потерял. Только и мог что думать, как не лишиться милантэ. Страх за нее был так силен, что он сам этому поразился. Казалось, вниз сорвется не девушка, а вся его жизнь. Без нее все потеряет смысл.

Слава богам, он справился. Вытащил княжну. Вдвоем они рухнули на пол. Девушка лежала на нем, Эйрих обнимал ее и прижимал к себе, боясь отпустить. Звук ее дыхания и стук сердца звучали для него музыкой, а вес тела был как никогда приятен.

Но затишье длилось недолго. Касильда встрепенулась, завозилась в его объятиях, снова желая ускользнуть.

– Никогда не буду твоей, – упрямо твердила она. – Никогда не покорюсь.

– Покоришься, – настаивал он. – Думаешь, ты будешь нужна княжичу, после того как я лишу тебя невинности?

Она снова дернулась, но он удержал.

– Тише, тише, Касильда, – прошептал ей на ухо. – Твоя борьба бессмысленна. Я уже победил. Чем скорее ты это признаешь, тем будет лучше.

Зря он это сказал. Нельзя загонять человека в угол. Всегда надо оставлять ему надежду. Приперев княжну к стенке, он лишь вызвал новую волну протеста.

На этот раз она боролась с каким-то одержимым отчаяньем, даже укусила Эйриха, и он невольно ослабил хватку. Освободившись, Касильда вскочила на ноги. Он тоже поспешно встал. Они оба покосились на балкон, но девушка не делала новой попытки приблизиться к перилам. Поняла, что он не позволит ей спрыгнуть.

Вдруг княжна вздохнула, успокаиваясь, повела плечами. Эйрих вглядывался в девушку. С виду казалось, будто она покорилась неизбежному, но если он хоть немного знает Касильду, то это впечатление обманчиво. Он насторожился, но когда она шагнула ближе, не пытался увернуться. Ведь она шла к нему, а не от него. Увы, именно в этом крылся подвох.