Красавица и Дракон 2
Шрифт:
Движение ее рук было молниеносным. Легкие, невесомые они взмыли вверх. Как он мечтал, чтобы она дотронулась до него по собственной воле! И вот она это сделала. Но лишь затем, чтобы в очередной раз сбежать от него. Туда, где Эйриху ее не достать даже с помощью всей магии мира – за смертельную черту.
Он ощутил прикосновение к виску. Дернулся, но опоздал. Касильда вмиг сорвала с него повязку. Мир и его краски проступили ярко и четко. В том числе лицо любимой. Он впервые видел ее при дневном свете без повязки и невольно залюбовался чертами. И только спустя секунду
– Что ты наделала?! – Эйрих зажмурился, но было поздно. Княжна заглянула в глаза дракону. Для хрупкой девушки этого достаточно. Процесс необратим. Даже сам дракон не в состоянии спасти того, с кем встретился взглядом. Ни одна магия в мире ей уже не поможет.
От дикого ужаса, нахлынувшего на Эйриха подобно ядовитому туману, его зазнобило. Внутренний огонь и тот потух. Впервые за долгую жизнь Дракона.
Он превратился в ледяную статую. Его колотило, зуб на зуб не попадал. Огненная бездна! Как он это допустил? Да лучше б враги выкололи, как хотели, ему в детстве глаза! Он был бы незрячим, зато безопасным.
Зажмурившийся, ослепленный, он беспомощно застыл, прислушиваясь к шорохам. Никогда Эйрих не ощущал себя таким бессильным. Что же делать? Что делать?
До слуха донесся девичий стон. В ту же секунду Эйрих распахнул глаза. Это произошло непроизвольно, но как раз вовремя. Он увидел, как Касильда, лишившись чувств, падает, и успел ее подхватить. Девушка была без сознания, а значит, можно не опасаться ей навредить.
Он перенес княжну на кровать и застыл над ней. Девушка дышала. Поверхностно и сбивчиво, но это хороший знак. Она не умерла сразу. Возможно, он переоценил свои способности или недооценил княжну. Она еще может очнуться. Постаревшей, но живой.
Только это его и волновало – чтобы они жила. Внешность и возраст не имеют значение. Княжна нужна Эйриху любой. Ведь она его милантэ. Его черный цветок, навеки отравивший душу сладким ядом любви.
Эйрих смотрел на княжну, не отрываясь, забывая дышать и моргать. Время шло, ничего не менялось. Кожа девушки оставалась все такой же гладкой и молодой. Ни единой новой морщинки не прибавилось на ее прекрасном лице, но и в сознание она не пришла. Эйрих не понимал, что происходит.
Он смочил пальцы в стакане с водой и побрызгал на Касильду, но привести ее в чувства не удалось. Это был не просто обморок. Девушка как будто не желала возвращаться к жизни, а главное – к нему. Здесь требовалась помощь специалиста.
С тяжелым сердцем Эйрих оставил княжну, чтобы позвать лекаря. Уходя, он мысленно велел Шару не спускать с нее глаз.
На первом же ответвлении коридора он столкнулся со служанкой. Та, заметив хозяина, убежала с воплями, чем немало его озадачила. Эйрих ощупал лицо. Проклятье! Повязка. Совсем о ней забыл. Пришлось закрыть глаза платком, найденным в кармане. С ним Эйрих едва видел, все-таки платок из обычной ткани, а не как его повязки из особой материи, но возвращаться назад было некогда.
Вскоре они с лекарем уже были в комнате княжны. Врачеватель суетился над девушкой: щупал пульс
– Ну как? – спросил Эйрих.
– Бьется, – лекарь оторвался от груди княжны и осторожно, двумя пальцами запахнул платье. Видимо, почувствовал негодование хозяина. – Девушка жива.
Да он издевается! Эйрих едва не прибил лекаря на месте. Давно пора обзавестись нормальным врачевателем, да только где его взять. Никто по доброй воле не поедет в Морабатур.
– То, что девушка жива, я догадался сам, – проворчал Эйрих. – Еще что-то можешь сказать. Почему она не приходит в себя? Почему не стареет? Что с ней?
– Сие мне неведомо, – развел руками лекарь. – Я предлагаю подождать. Рано или поздно княжна либо очнется, либо умрет.
Эйрих смотрел на лекаря, силясь припомнить, за что держит его в замке и почему не должен немедля свернуть ему шею. Кажется, он хорошо разбирается в детских болезнях. На той неделе вылечил сына поварихи от коклюша. Совершил практически чудо. Пришлось признать, что он бывает полезен. Только это и спасло ему жизнь.
– Свободен, – он махнул рукой, и лекаря как ветром сдуло.
Сам Эйрих задержался в комнате княжны. Пододвинул кресло к кровати и просидел так до глубокого вечера, надеясь, что девушка придет в себя. Ожидание изматывало сильнее тяжелой физической работы. Он сходил с ума от беспокойства. Из головы не выходили слова лекаря: или очнется, или умрет. Как узнать, что будет с Касильдой? Чем ей помочь? Пожалуй, во всем мире лишь одно существо в состоянии дать ответы на эти вопросы – Эсфер.
Можно связаться с Шаром ментально, но на мысленный разговор уходит много сил. Максимум получится перекинуться парой фраз, для полноценного диалога этого мало. Придется навестить Эсфера.
Приставив к княжне охрану и велев немедленно докладывать об изменениях в ее состоянии, Эйрих отправился в свой кабинет. Там он сдернул покров с Шара.
– Ты все знаешь, – осведомленность Шара не вызывала у него сомнений. – Говори, что с княжной. Почему она жива?
– Ты как будто этому не рад, – заметил Эсфер.
– Разумеется, рад, но она не приходит в себя. Точно впала в летаргический сон, едва дышит и бледна. Как вывести ее из этого состояния?
– Быть может, поцелуем любви?
– Не ерничай. Дело серьезное.
– Прости, – вздохнул призрачный голос. – Но мы ничем ей не поможем. Княжна должна очнуться сама. Или нет.
– Ты говоришь загадками, – Эйрих приблизился к постаменту, на котором стоял Шар, и взялся руками за стойку. – Ты знаешь: я этого не люблю. Скажи, что тебе известно, или, клянусь, я разобью тебя.
– Подожди, не кипятись! К чему крайние меры? Я всегда рад помочь. Что ты хочешь услышать?
– Почему княжна не постарела и не умерла, посмотрев мне в глаза? Она владеет какой-то особой магией или на ней стоит сильный защитный барьер?