Красавица и ее чудовище
Шрифт:
– Ты здесь! – завопила Эсса, спрыгивая со «зверя».
Она налетела на меня с не меньшим энтузиазмом, чем мохнатый на синекожего. Повалив в траву мое потерявшее равновесие тело, девушка наконец отстранилась и с деловым видом уселась рядом. Тряхнув растрепанными волосами, из которых почему-то торчали сиреневые перья, она с блаженной улыбкой сообщила:
– Я так рада, что ты пришла. Они все просто замечательные! Тебе понравятся.
Тонкая девичья рука, покрытая свежими царапинами, потянулась к четвероногому созданию, которое при ближайшем рассмотрении стало гораздо меньше походить на большую кошку и оттого начало казаться мне еще более уродливым. Эсса же, по всей видимости,
Ну, вот и Четвертый Хранитель обозначился – знакомства продолжаются. Правда, этот, похоже, сытый и довольный. Этакий «ручной котик» в объятиях седовласой Арэ. Уж не Алекс ли передо мной стоит и косит зеленым оком? Хотя, если память мне не изменяла, у Хранителя с Земли глаза были другого цвета: необычные такие… светло-лиловые. Впрочем, далеко не факт, что цвет при изменении внешности сохраняется.
– Ты только не сопротивляйся, – небрежным жестом размазав по плечу кровь от неглубоких, но живописных ран, продолжила говорить Эсса. Да уж, местному зверинцу давно пора когти стричь, вон до чего человека довели. По бледной коже, как по холсту, стекали тонкие алые ручейки, делая красивый девичий силуэт похожим на жертву катастрофы. Пусть царапины и неглубокие, вид от этого не менее жуткий. – Тебе точно понравится! Они такие замечательные. – Ну вот, запас слов закончился, или ее, как Каму, заклинило на одной фразе? – Ты не бойся их. И получишь ни с чем не сравнимое удовольствие. Ведь они такие… – Эсса мечтательно закатила глаза, подбирая подходящее слово. Секунд десять подбирала. И еще бы думала, но мои нервы не выдержали.
– Замечательные, – подсказала я, настороженно оглядываясь. Тишина в том месте, откуда до этого слышалась грызня, беспокоила.
– Ага! – радостно воскликнула собеседница и прильнула щекой к зеленоглазому монстру, продолжавшему с интересом рассматривать меня.
– Эс-с-с-с-са-а-а… – донеслось из-за проклятых кустов, и на арену вылетел очередной шедевр чьей-то извращенной фантазии.
Удавила бы того генетика (ну или мага), который создал для Хранителей подобные «сценические образы». Фиолетовое существо с сиреневыми разводами напоминало перьевой шар с лиловыми глазищами. С голодными лилово-желтыми глазищами.
Ой, мама… Здесь, несомненно, хорошо, но не пора ли мне и честь знать?
Я непроизвольно попятилась, ощутив на себе взгляд чудовища. Пожалуй, рядом с Рыжиком в этом саду самое безопасное место. Я ему даже дорвать свою блузку разрешу, лишь бы свалить подальше от монстров разных расцветок и мастей. Подальше и побыстрей!
– А ты куда это собралась, новенькая? – прищурившись, спросила седая и, перестав чесать за ухом мурлычащее чудище, поползла ко мне.
Черт! Не девушка, а еще один монстр с садомазо замашками. Ну ладно бы для себя сомнительных удовольствий искала, так она же твердо вознамерилась меня ими «осчастливить». А мне как-то совсем-совсем не хотелось шастать в чем мама родила по сияющему саду и обниматься (а то и похуже чего!) с персонажами из фильмов ужасов. Что же нам теперь делать с таким конфликтом интересов?
Что-что… бежать!
Я и побежала, вскочив на ноги так резко, что Эсса едва успела отпрянуть от мелькнувшего перед ее носом каблука.
– М-м-мо-я-а-а! – победно провозгласило пернатое создание и, расправив крылья (мать-перемать, оно еще и летает!), понеслось вслед за мной.
– Наш-ш-ша-а-а… – шелестела трава голосом синего змея.
– Хрен вам! – заорала я, схватив по пути за хвост офигевшего от такой наглости
Живой точно не дамся. Особенно этой птичке с мордой Алекса, которую долго мучили в фотошопе на предмет искажений. Ну на кой ляд он меня преследует, когда его собственная жена милуется с чернохвостой киской? А-а-а-а… извращенцы! Черт, насколько же далеко еще до рабочей зоны Хранителя. Но как приятно видеть под прозрачным куполом силуэт Смерти, а не очередного звероподобного уродца.
Вот только… успеть бы.
Я люблю темноту…
Люблю ночь, полную далеких звезд, люблю тени, в которых так легко прятаться от нежелательных взоров, люблю лежать в тишине, не зажигая лампу, и мечтать. Да, я люблю темноту, но не когда она возникает черным пятном на залитом светом пространстве, налетая мрачной тучей откуда-то сверху. Один плюс: пернатый монстр, получивший неожиданное ускорение от соприкосновения с нею, резко сменил траекторию полета и со свистом покатился в противоположную от меня сторону. Жаль, полюбоваться на его неуклюжие попытки восстановить равновесие мне толком не удалось, ибо та самая темнота, расправив туманные крылья, зацапала мою талию в стальные объятия покрытых шипами лап.
Опрометчиво. Выше надо было брать, выше!
Первый порыв – дать по роже наглецу, поймавшему меня посреди вымощенной плитами аллеи, по которой я какие-то секунды назад неслась на всех парах, петляя и пригибая голову от хищных когтей «фиолетового шара», – стал решающим. Осознание того, что в пальцах моих был зажат хвост Ринго, пришло лишь после оглушительного «приземления» зверька на продолговатый череп с огромными глазами, в черной бездне которых истерично полыхнули два золотых солнца.
Острые уши чудовища дернулись и как-то странно завернулись. Умей мои органы слуха проделывать подобные фокусы, они непременно последовали бы данному примеру, но, увы, строение человеческого организма таких метаморфоз не предусматривало. А потому я была вынуждена наслаждаться богатыми переливами истошного визга, который, несмотря на прижатые к голове ладони, очень быстро привел мой «котелок» во взрывоопасное состояние. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль: «Особо опасное звуковое оружие «Ринго» в действии. Тушите свет, сушите весла и айда в аптеку за слуховыми аппаратами!»
Черноокий затряс головой, словно эпилептик, густой туман задергался, отбрасывая в стороны рваные хлопья, но тело не сдвинулось с места. Ринго продолжал завывать, сидя верхом на чужой башке, сплошь покрытой короткими шипами. Ушастик чуть покачивался и вдохновенно голосил, напоминая мартовского кота, песню которого пропустили через разные фильтры и десятикратно (а может, и двадцатикратно) увеличили ее громкость. Прикрыв глаза и зажав уши, я инстинктивно пыталась пригнуться, будто хотела спрятаться от сильного ветра. Ну а подвергшийся звуковой атаке Кама (если это был он) все так же стоял с отвисшей челюстью и свернутыми в трубочку ушами, выслушивая громогласные оры оседлавшего его зверька.
Н-да-а-а, это точно Кама. Так тормозить может только наш печальный брюнет.
Ну почему? Почему бы ему не снять верещащий ком с макушки и не выкинуть его куда подальше? Всех бы осчастливил таким простым поступком. Так нет же! Стоит истуканом, вцепившись в мою бедную талию, и трясет черной мордой с перекошенным ртом с таким усердием, что язык того и гляди вывалится. А я беспомощно перебираю ногами по воздуху, упорно попадая носками сапог по его коленям. Мне уже больно, а ему хоть бы хны!