Красавица и герцог
Шрифт:
Что же до лорда Кроуленда, то его лицо выражало лишь неприкрытую неприязнь.
– Мы едем с вами, – хмуро отрезал он. Леди Амелия шагнула вперед.
– Отец?
Граф не удостоил ее даже взглядом.
– Не вмешивайся, Амелия.
– Но…
– Уверяю вас, – сухо произнес Уиндем, – мы вынесем решение без проволочек и тотчас уведомим вас.
– Будущее моей дочери висит на волоске, – с жаром возразил Кроуленд. – Я должен увидеть доказательства своими глазами.
Уиндем смертельно побледнел,
– Вы подозреваете, что мы попытаемся ввести вас в заблуждение?
– Я лишь защищаю права моей дочери.
– Папа, пожалуйста… – Амелия успокаивающе положила руку отцу на рукав. – Пожалуйста, подождите.
– Я сказал, не вмешивайся! – прорычал Кроуленд и так яростно стряхнул с себя руку дочери, что девушка пошатнулась и едва не упала.
Джек шагнул вперед, предлагая Амелии руку, но Уиндем уже успел его опередить.
– Извинитесь перед дочерью. – Голос герцога прозвучал резко, как удар хлыста.
Кроуленд в замешательстве пробормотал что-то бессвязное себе под нос.
– О чем вы говорите, черт возьми? – брюзгливо скривился он.
– Извинитесь перед ней! – гневно проревел Уиндем.
– Ваша светлость, – пролепетала Амелия, стараясь вклиниться между двумя мужчинами, – пожалуйста, не судите моего отца слишком строго. Обстоятельства довольно необычны…
– Едва ли кто-то сознает это яснее меня, – горько усмехнулся герцог, не глядя на невесту. Его взгляд не отрывался от лица лорда Кроуленда. – Извинитесь перед Амелией, или я прикажу выставить вас вон из замка.
И тут Джек впервые искренне восхитился Уиндемом. Он и раньше готов был признать, что герцог достоин уважения, но не более того. Джек находил Уиндема безнадежно скучным, признавая, однако, что зануда Томас отличается редкой порядочностью и бескорыстием. Герцог думал прежде всего о других, а не о собственном благополучии, и никогда не забывал, какую огромную ответственность налагает на него титул. Он считал делом чести заботиться о семейном наследии Уиндемов и делал это отнюдь не ради себя самого. Такого человека невозможно не уважать.
Но сейчас Томас заступался не за крестьян и арендаторов, живущих на его земле, он отстаивал честь одного-единственного человека. А это куда труднее. Однако Уиндем держался легко и естественно, на лице его не дрогнул ни один мускул.
– Я сожалею, – выдавил наконец лорд Кроуленд. Казалось, он так до конца и не понял, что только что произошло. – Амелия, ты ведь знаешь, я…
– Знаю, – поспешно заверила его дочь.
И снова взгляды всех присутствующих обратились к Джеку.
– Кто этот человек? – воскликнул лорд Кроуленд, простирая руку в сторону Джека.
– Сын старшего брата моего отца, – объяснил Уиндем.
– Чарлза? – спросила Амелия.
– Джона.
Граф кивнул и снова
– Вы в этом уверены?
Томас бесстрастно пожал плечами:
– Можете сами взглянуть на портрет.
– Но его имя…
– При рождении я получил имя Джон Кавендиш, – вмешался Джек. Черт побери, если все тут взялись его обсуждать, так пусть хотя бы дадут и ему слово! – В школе я учился под фамилией Кавендиш-Одли. Можете проверить по регистрационным книгам, если хотите.
– Здесь? – буркнул Кроуленд.
– В Эннискиллене. Я очутился в Англии лишь после службы в армии.
– Я не ставлю под сомнение наше кровное родство, – тихо произнес Уиндем. – Остается лишь убедиться в законности происхождения моего кузена.
Джек удивленно поднял бровь. Герцог впервые признал, что считает его родственником, да еще при свидетелях.
Граф предпочел воздержаться от замечаний и отступил к окну, пробормотав сокрушенно:
– Какое несчастье.
В комнате повисла тишина.
И тут Кроуленда словно прорвало.
– Я честно подписал договор, – прошипел он срывающимся от гнева голосом, стоя лицом к окну, не отрывая взгляда от газона внизу. – Двадцать лет назад я подписал договор.
Ему никто не ответил. Кроуленд резко повернулся.
– Вы понимаете? – рявкнул он, глядя на Уиндема исподлобья. – Ваш отец пришел ко мне с предложением, и я согласился, потому что считал вас полноправным наследником, будущим герцогом Уиндемом. Моя дочь должна была стать герцогиней. Герцогиней! Вы думаете, я согласился бы на этот брак, если бы знал, что вы всего лишь… что вы…
«Ничем не лучше меня», – хотелось сказать Джеку, но он сумел вовремя прикусить язык, решив, что сейчас не время и не место для насмешек.
И тогда Уиндем (Томас, Джек решил называть герцога Томасом) смерил презрительным взглядом Кроуленда и холодно заметил:
– Можете обращаться ко мне «мистер Кавендиш», если это поможет вам привыкнуть к новому положению вещей.
Джек сказал бы то же самое, будь он на месте Томаса. Если бы дал себе труд подумать.
Но графа не так-то легко было смутить язвительной насмешкой. Он грозно ощерился и прорычал, трясясь от ярости:
– Я не позволю, чтобы мою дочь одурачили! Если вы не представите доказательств, что герцогский титул принадлежит вам по праву, можете считать наше соглашение потерявшим законную силу.
– Как пожелаете, – отрывисто бросил Томас, не сделав ни малейшей попытки оспорить требование Кроуленда расторгнуть помолвку. Джек посмотрел наледи Амелию и тотчас отвел взгляд.
Иногда джентльмену следует проявить такт и отвернуться.
Но, подняв глаза, Джек обнаружил перед собой отца Амелии. Сверля Джека взглядом, граф угрожающе ткнул пальцем ему в грудь.