Красавица и миллиардер

Клэр Джессика

Но к его изумлению, Гретхен вытянула руку и выключила лампу на прикроватной тумбочке, погружая комнату во тьму. — Лучше? — мягко произнесла она. — Ты выглядел напряженным.

Так и было. Он был напряжен как никогда, ожидая, что она поймет, какой он некрасивый. — Темнота нужна тебе, так ты ничего не увидишь.

Она усмехнулась, заставляя его член дернуться. Он застонал, стоило ей пощекотать волосами его плечо. Пальчики Гретхен начали перебирать волосы на его груди. — Мне нравится то, как ты выглядишь.

—

Не лги мне, — резко ответил он. Он лежал, сжимая кулаки, хотя больше всего на свете хотел прикоснуться к ней. — Я знаю, как я выгляжу.

— И я тоже, — просто ответила она, теперь ее пальцы опускались ниже по его животу и начали кружить по пупку. — У тебя темные волосы, прямой нос и шрамы на правой стороне лица. Ты выше меня, у тебя большие руки, и ты каждый раз отворачиваешь свою щеку, словно стараешься уберечь всех от вида некрасивых шрамов.

Хантер перестал дышать. Он замер и не шевелился, ожидая, что же она скажет дальше. Но Гретхен замолчала, Хантеру хотелось, чтобы она продолжала говорить, чтобы поняла всю глубину его страданий. — Люди морщатся при виде меня. Отворачиваются, стоит им заметить мое лицо.

— Так люди - идиоты, — заявила она, ее тело переместилось, как будто она пожала плечами. — Ты превосходный, умный мужчина … с несколькими шрамами.

Она ткнула пальцем в его пупок, отвлекая его от желания возразить. Она его не слушала. Она не понимала, каково быть тем, кого все шугаются. Тем, чей внешний вид вызывает у людей отвращение.

Именно это заставило его отгородиться от внешнего мира. Ему было тяжело думать об одиночестве, когда она водила пальчиками по его животу и пупку, щекоча своими непослушными волосами его щеку.

— Ты не хочешь ко мне прикоснуться? — шепнула она. — Ты весь такой напряженный и злой.

Он умирал от нужды прикоснуться к ней. Но что-то сдерживало его, но что? Страх быть отвергнутым? Или боязнь увидеть в ее глазах отвращение, с которым он так хорошо был знаком?

— Гретхен, я не знаю, как это делать.

— Хммм? — он слышал веселые нотки в ее голосе. — Не знаешь, как ко мне прикоснуться?

— Да, — прохрипел, ненавидя то, в чем собирался сейчас ей признаться. — Я никогда… я не…

— Все нормально, Хантер.

— Нет, не нормально, — прорычал он, вытянув руку, едва касаясь волос, щекочущих его грудь. Они были мягкими, шелковистыми, и в его голове тут же возник образ, как эти волосы рассыпаются поверх него, когда она опускает голову ниже. Член вновь дернулся, Хантеру пришлось прикусить губу, чтобы не кончить. — Это… не нормально.

— Хантер, я знаю, что ты девственник. Я давно об этом догадалась. Ты бы ранен в очень юном возрасте, однако меня поражает…

Ну, конечно, она обо всем догадалась. Это же было так очевидно. — Я просто хотел сказать, что дело не в тебе, а во мне. Только во мне. Я отталкиваю тебя только потому, что

не знаю как поступить, чтобы мы сблизились. Я … я плохо лажу с людьми.

— Так же, как и я, — непринужденно ответила она. — Если ты не заметил, я говорю первое пришедшее на ум.

— Мне это в тебе очень нравится, — честно ответил он. — Мне все в тебе нравится.

— Мммм, — промурлыкала она.

Воодушевленный такой реакцией Хантер закрыл глаза, теребя пальцами локон ее темно рыжих волос. — Гретхен, я не могу перестать думать о тебе. Я хочу касаться тебя. Изучать твое тело, дарить ему наслаждение, как и полагается, но каждый раз прикасаясь к тебе, я… теряю контроль.

— Легко возбуждаешься, да? — хихикнув, сказала она.

В его горле застрял ком от смущения, и он промолчал.

— Хантер, мне все равно, — тихо заверила она. — Может, дело во мне? Может, я давлю на тебя?

— Нет, мне нравится все, что ты делаешь, просто… — ему было тяжело подобрать слова. Впервые за все время он пожалел о темноте в комнате, тогда бы он мог увидеть выражение ее лица и взгляд красивых глаз.

— Можешь исследовать мое тело, я не против.

Хантер молчал. Что конкретно она предлагала?

— Вот, — сказала она томным голосов, положив его руку себе на запястья. После этого закинула руки на изголовье кровати. — Мои руки будут вот тут, и я буду лежать смирно. Ты можешь прикасаться ко мне, как тебе вздумается, но я не буду прикасаться к тебе. Обещаю, мы все сделаем не спеша.

Его дыхание ускорилось. Он не двигался, и после того как Гретхен некоторое время пролежала неподвижно, он сел, сожалея, что не мог видеть ее в темноте. Но он не был готов включить свет, не хотел видеть, как она дернется, при виде его. — Что мне делать? Чего тебе хочется?

— Делай все, что посчитаешь нужным. — Ее голос звучал хрипло, но с той же ноткой веселья, которая делала Гретхен такой неотразимой. — Это все для тебя, ты сейчас главный.

Ему потребовалось некоторое время, но он вытянул руку и… коснулся гладкого колена. Он гладил его, упиваясь гладкостью ее кожи.

— Знаешь, ты можешь потрогать и повыше, там ничего не кусается.

— Я знаю, я просто … наслаждаюсь. — Это был первый раз, когда он по-настоящему прикасался и изучал женское тело. Ему хотелось смаковать каждое мгновение.

Он никогда и не мечтал об этом. Даже в юности, когда он умирал от желания испытать хотя бы прикосновения другого человека, даже тогда он не осмеливался нанять проститутку. Заплатить женщине, чтобы она сосала его член, чувствуя при этом отвращение от его внешности? Нет, он считал это неправильным.

Однако Гретхен предлагала ему себя. Его рука двинулась вверх по ее бедру.

— Вот, уже что-то, — сказала она, ее голос звучал легко, но слышалось небольшое волнение.

— Ты… нервничаешь?