Красавица Миррил, чудовище Миррил
Шрифт:
Парень покосился на Миррил.
– Джошуа, будет лучше, если ты уйдёшь… – только и сказала она.
Джошуа схватил первое попавшееся из одежды и засеменил к выходу. Дирок освободил ему дорогу, но не удержался и вмазал хороший подзатыльник. Не оборачиваясь, парень дал драла, что только пятки сверкали.
– Дирок, я… ты… – шептала Миррил, – тебя долго не было, а он шёл с ночной смены. Мне было так одиноко… я была в отчаянии…
– Ну ты и ябранка, – только и сказал Дирок, повалившись на свою кровать. Хмель вновь вернулся в его голову, позволив забыться во сне.
А Миррил спать уже совсем не хотелось.
Ближе к обеду в дверь постучался
Путь до Вакхан-Утура длился не больше трёх часов. Фермеру, по его словам, как раз нужно попасть в город, купить кое-чего. Хотя, как показалось Дироку, толстяк просто хотел помочь своему новому другу…
Конечно же, машина фермера оказалась далеко не новой и комфортабельной, какой была машина наёмников. Старая модель с облупившейся краской и пятнами ржавчины. О магониевом зажигании даже смешно было и говорить – паровой котёл растапливался вручную. Скорость не превышала восьми фир (что для такой развалюхи вполне даже пристойно).
Всю дорогу фермер бухтел об удое скота, о запасе сена, о поголовье кур и пискунов, об урожае рапса и пшеницы, о гибнущих от клещей кукурузных початках и тому подобных интересностях… Дирок время от времени кивал и соглашался. Миррил молчаливо смотрела в окно.
Машина прибыла к центральной библиотеке Вакхан-Утура, когда солнце ещё светило вовсю. Дирок горячо поблагодарил фермера, они по-братски обнялись. Толстяк плотоядно подмигнул Миррил, сел в свою развалюху и уехал.
На Дироке более чем нелепо смотрелся парик с длинными черными кучерявыми волосами. Свой бордовый кожаный плащ он сменил на затёртый голубой комбинезон фермера. Поверх парика натянул широкополую соломенную шляпу. Своим дорогим сапогам с металлическими набойками он достойной замены в посёлке Малый Лантыр не сыскал. Меч, болтострел и обрез он спрятал в походной сумке. В Чикроге оружие носить не запрещалось, но лишнее внимание это благое дело всегда привлекало.
Миррил сменила походную куртку простецкой мужской одеждой – джинсовые штаны, красная в чёрную клетку рубаха и кожаные мокасины. Голову повязала вишнёвого цвета банданой, на нос напялила солнцезащитные очки-капли. Если не присматриваться – обычный себе подросток со склонностью к сомнительной самореализации. Таких миллионы…
Было время осмотреться вокруг. Возле библиотеки находилась широкая площадь, мощенная оранжевым кирпичом – наверняка центральная. Без какого-либо порядка, из просветов между кирпичами то и дело торчали длинные и тонкие деревья с пышной треугольной листвой и красными мелкими ягодами. Было ли так задумано декораторами города, или просто деревья сами себе проросли из устланной кирпичами земли – узнать достоверно не предоставлялось возможности. Хотя через некоторое время Дирок всё же отметил некое подобие закономерности в расположении диковинных деревьев.
Вообще, город буквально полыхал архитектурной безвкусицей, которая по отдельности смотрелась уж слишком уродливо, но цельная картина полнилась своего рода шармом. Нелепые несоответствия стилей способны ввести в заблуждение даже искушённых знатоков. На одной улице могли, к примеру, уживаться: угрюмые квадратичные здания современных стилей; светлые здания с округлыми окнами и высокими стрельчатыми крышами, свойственные южной культуре времён Упадка; куполообразные здания с лепными статуями древних божеств времён Начала Религий. Про цветовое несоответствие зданий даже смешно говорить: до абсурда не сочетающиеся ярко-красные и синие стены, позолоченные крыши и фиолетовая черепица. Всё это громоздилось друг на друге, стояло рядом без намёка на планировку, одни здания закрывали собой другие, словно боролись за место под солнцем.
«Пёстрый до умиляющей бессмысленности экзотический лес зданий» – почему-то подумалось Дироку.
Миррил плелась за Дироком, что твой провинившийся котёнок за надутой мамой-кошкой. Она ничего не говорила, только глядела по сторонам и вздыхала – Вакхан-Утур многим напоминал ей родной Видрин…
Прогулявшись по городу, перекусив в крохотной забегаловке общего питания (разумеется, не обмолвившись друг с другом и словом), беглецы вернулись к центральной библиотеке.
Их там уже ждали. Худой человек в сером плаще и горбатый брин в серой набедренной повязке. Иссиня-чёрная шерсть брина была длинной и густой. Такая бывает только у полукровок – отпрысков порочной связи между человеческой женщиной и брином. Женщины бринов, кстати, от людей не способны забеременеть. Густоты шерсти полукровке хватало не обращать внимания на северный вечерний ветер.
Человек с брином-полукровкой ничем не выделялись из толпы: лица просты, не броские, без запоминающихся черт. Даже полукровка, по происхождению обречённый на нездоровое внимание, имел уж слишком стандартный вид. «Именно такими и должны быть истинные преступники» – подумалось Миррил.
Всё прошло на удивление затянуто. Долго петляя по подвальным коридорам библиотеки, мошенники отвели беглецов в узенькую комнату. За всё время они успели обмолвиться с заказчиками лишь условными приветствиями и сухим обсуждением цены за услуги (деньги, кстати, пришлось заплатить наперёд), после чего сохраняли суровое молчание, время от времени показывая путь.
В комнате светил яркий электрический свет, стены и потолок были выкрашены тёмно-синей глянцевой краской, пол покрыт бардовым линолеумом, из стены торчала толстая доска – по всей видимости, рабочий стол. На «столе» громоздился продолговатый прибор, о назначении которого ни Дирок, ни Миррил не имели и малейшего представления. Да и не хотели. Над «столом» громоздились стеллажи, забитые множеством колб с разноцветными жидкостями, ящичками и коробочками.
В самом центре комнаты треногой возвышался фотографический аппарат. Первым сделали снимок Дирока. Потом и Миррил.
Дальше начался мучительный в своей медлительности процесс проявления фотографических оптопластины. Яркий электрический свет погас. Зажглась тусклая оранжевая лампа, разбрасывающая неприятный свет по и без неё не внушающей доверия комнате. Горбатый брин-полукровка достал из фотографического аппарата оптопластины памяти, подошёл к рабочему столу и принялся монтировать их в пустые лотки продолговатого аппарата. Его коллега находился по другую сторону стола, деловито заливая в ванночки негативы и позитивы. В руке брина сверкнула пипетка с переливающейся всеми оттенками красного жидкостью. Не нужно быть гениальным сыщиком графом Шарлотом Холманиусом, чтобы узнать в этой жидкости магоний – самое дорогое и эффективное топливо, заправленное магией. Одна тощая волосатая рука умело открутила крышку продолговатого прибора, вторая выдавила крохотную каплю магония в отверстие. Раздался шипящий звук, комната наполнилась неприятным серным запахом. Тощая волосатая рука с тем же проворством закрутила крышку, а вот запах остался.
– Почему мы стоим здесь, как два идиота? – шепнула Миррил Дироку, всё это время успешно её бойкотировавшему.
Видимо, наёмник сам задавался этим вопросом, поэтому не стал отмалчиваться:
– Эй, ребята, нам тут так и стоять? – громко спросил он, акцентируя внимание на слове «стоять».
– Ах, что, а? – словно очнулся от мари человек, макавший оптопластину в негатив. – Вы здесь? Разве я не говорил вам подождать в коридоре?
– Эээ, нет, – в один голос ответили Дирок и Миррил.