Красавицы Бостона. Монстр
Шрифт:
Незнакомец заглушил мой крик поцелуем. Его горячие, солоноватые губы властно прильнули к моим. Все мои запреты, страхи и тревоги испарились. От него пахло сигаретами, мятной жвачкой и сексом. Мужчиной. Я отпустила перила и, вцепившись в тонкую ткань его футболки, притянула его ближе, утопая в том, кем мы были в этот момент. Монстр пожирал принцессу, и нигде поблизости не было рыцаря, который мог бы ее спасти.
Он наклонил голову и обхватил мою щеку ладонью, второй рукой придерживая мой затылок. Языком разомкнул мои губы и коснулся языка – сперва нежно, – пока я не позволила углубить поцелуй. Наши
Мир казался другим. Ярче. Больше.
Между ног разлилось тепло, бедра, будто по собственной воле, подались вперед. Я ощущала мучительную пустоту. Сжала ноги вместе и как раз в этот момент почувствовала дуновение свежего воздуха на лице.
Аттракцион закончился.
Мы выехали обратно на улицу.
Он разорвал поцелуй и отстранился с бесстрастным выражением лица. Пугающе спокойным.
Девушки в тележке позади нас забормотали: «охренеть», и «это было горячо», и «да, это точно он, Тифф».
Кто он?
– Первый поцелуй? – незнакомец большим пальцем вытер капельку слюны с уголка моих губ. В его глазах плясало жестокое веселье. Будто я игрушка. Что-то смехотворное, легко заменимое. – Еще научишься.
Девчонки позади нас захихикали. Моя душа включила воображаемый ноутбук и зашла на сайт риелторской компании в поисках подходящего места, где я могла бы зарыться от стыда.
– Ты правда не скажешь мне свое имя? – Мой голос прозвучал хрипло. Я прокашлялась. – Представь, что сейчас с тобой и правда случился мой первый поцелуй. У меня может остаться рана на всю жизнь. Ты мог меня травмировать. Я больше никогда не смогу доверять другому мужчине.
Наркоша поднял металлическую перекладину и зашагал вдоль тележек.
– Время истекло. Все на выход.
Незнакомец смахнул волосы с моего лица.
– Переживешь, – прохрипел он.
– Не стоит быть таким уверенным.
– Не стоит меня недооценивать. Я до хрена много знаю о людях. К тому же, я уже сказал тебе, что меня зовут Монстр.
– Ну-ну, может быть это твое прозвище, но… – начала я.
– Прозвища говорят больше, чем имена, данные при рождении.
Я была вынуждена согласиться. Отец называл моего старшего брата, Киллиана, mo orga, что в переводе с ирландского гаэльского означало «мой золотой», а нашего среднего брата, Хантера, – ceann beag, что означало «малыш».
Мне он никогда не давал прозвища.
Мое имя означало – «видение», «мечта». Возможно, ею я и была для своего отца. Чем-то ненастоящим, неосязаемым, незначительным. Я должна была воплощать фантазию. Быть красивым сосудом, который он может выставлять напоказ.
Хорошенькая, правильная дочурка, которую нет необходимости готовить к какой-то важной задаче: например, однажды возглавить его компанию или подарить ему наследников мужского пола. Я была его подарком моей матери и играла свою роль, слепо обожая и выполняя все ее прихоти. А вдобавок спасая ее от скуки походами по магазинам и созданием друг другу причесок в часы, когда он уезжал по делам.
Теперь я собиралась поступить в медицинский колледж, чтобы после его окончания могла позаботиться и о ее физическом здоровье. Джейн Фитцпатрик ненавидела обращаться к врачам. Говорила, что они осуждали и неправильно понимали ее.
Я не могла дождаться того дня, когда получу диплом, чтобы
– Я не боюсь монстров. – Я расправила плечи.
Удовлетворенный моим ответом, он щелкнул меня по подбородку.
– Может, ты одна из нас. Ты ведь сама только что сказала, что не знаешь, кто ты.
Я хотела пойти за ним. Гордость не помешала бы мне ходить за ним по пятам и расспрашивать, что он имел в виду. Но он, оказавшись проворнее, быстро вылез из тележки и с тигриной грацией ушел.
Исчез среди кружащихся огней и тел, растворившись в воздухе, как и все монстры.
Я пришла сюда, чтобы заглушить чувства.
А теперь едва могла дышать.
Прошло три часа, а меня все еще переполняли адреналин и боль. Я прокатилась на всех аттракционах. Съела слишком много сладостей. Пила рутбир [9] , сидя на лавочке, и наблюдала за людьми. Развлечение не помогало притупить боль. Я без конца проигрывала в голове момент, когда нашла ее мертвой, будто пыталась наказать себя за… что? За то, что не пресекла это? Не приехала раньше?
9
Сладкий североамериканский безалкогольный напиток, традиционно изготавливаемый с использованием коры корня сассафрасового дерева.
Я никак не могла это предотвратить.
Разве? Она просила тебя о помощи. А ты ее не оказала.
Я всю ночь искала Монстра, даже когда сама того не желала. Окидывала взглядом очереди, парочки и толпы людей.
Я начала гадать, не выдумала ли его. В нашей встрече все казалось невероятным.
Зайдя в мобильную туалетную кабинку, я заметила, что на внутренней стороне двери красовались недавно нацарапанные слова. Слова, которые будто были предназначены именно мне.
Страсть мимолетна, любовь остается.
Страсть нетерпелива, любовь ждет.
Страсть обжигает, любовь согревает.
Страсть опустошает… А любовь? Любовь убивает.
Когда часы пробили полночь, я сдалась. Мне его не найти.
Телефон разрывался от уведомлений, и я поняла, что родители отправят за мной поисковый отряд, если не вернусь домой.
Пропажа семнадцатилетней девушки не считалась серьезной проблемой, если с момента, когда ее видели в последний раз, прошло всего восемь часов.
А пропажа семнадцатилетней наследницы, чей отец был одним из богатейших людей в мире, несомненно, представляла собой проблему, и я не сомневалась, что моя семья поднимет шум.
Я Фитцпатрик, а Фитцпатрики всегда должны быть под защитой.
Я снова посмотрела на экран телефона.
Мама:
Я начинаю волноваться все сильнее. Напиши мне, пожалуйста. Я понимаю, что ты расстроена, но своим исчезновением ты расстраиваешь всех нас! Я не могу заснуть. А ты знаешь, как мне важно высыпаться.