Краш-тест для майора
Шрифт:
— Ясно…
— Ясно?… Я Настя столько ради тебя делаю. А ты мне один только этот эпизод и припоминаешь! — со злой обидой.
— Извини меня. Я знаю. Я очень благодарна, Глеб. Просто страшно…
— Ну чего ты боишься? Мы же целое. Ты меня никогда не предашь, я тебя. Верно?
— Верно… Поедем уже… Что тянуть? — нервно срывается ее голос.
— Настя… Настя… ну что ты? — ласково, утешающе. — Что за нервы, моя девочка? Я тебя никому никогда не отдам. Я всех уничтожу, кто посмеет на
— Не надо! Хватит порошков… У меня на эти порошки аллергия!
— Тогда — успокойся. Что тебя трясёт всю?
— Да паспорт этот чертов… Мало ли что теперь?..
Врёт… даже я не видя ее глаз и лица слышу, что врет. А он и подавно видит. Но делает вид, что верит в ее искренность?
Забавная игра… Маньячная. А моя Настя марионетка… кукла… Он за ниточки дергает, она исполняет.
Зачем тебе эта игра в чувства Муратов? Это такая любовь у тебя к ней?
— Настенька моя… — с нотой похоти, — иди сюда.
— Глеб, да ты что… опаздываем!
Ну, давай, братишка, — смотрю я на часы. — Пора.
— Подождут. Столько сколько будет надо. Все, блять, у меня будут ждать! Никто и слова не посмеет сказать. Тут выше меня никого нет. А значит… и выше тебя!
— Глеб, телефон твой…
Выдыхаю…
Меня тошнит от факта, что он трогает её. Что она не смеет дернуться.
Открыв вторую фрамугу, Настя тихо причитает: «за что мне?». Глубоко и судорожно дышит.
— Настя! Прости, моя хорошая, — возвращается Муратов. — Отменяем сегодня ЗАГС.
— Почему?
— Зольников, мразь, поздравил! Не мог до понедельника потянуть. Знал же, что у меня событие!..
— Что — Зольников? — растерянно.
— Отправил таки, гаденыш, документы в Главк. Сука.
— И что теперь?… — испуганно.
— Ничего! — вдруг меняется его тон на весёлый. — Ничего, моя девочка! Всё будет хорошо… Нас это не коснётся. Пойдем, выпроводим гостей.
Их голоса отдаляются.
Какой ты самоуверенный упырь, Муратов!
Вытаскиваю из кармана булавку с микрофоном. Это стоило сделать еще вчера. Но и сегодня не поздно.
Подтягиваюсь на подоконник. Запрыгиваю.
Прикрепляю булавку незаметно к тёмной толстой портьере.
Вот так… Но все тебя меня мониторить. Во дворе слышу голос Муратова, он извиняется перед гостями ссылаясь на службу и должность.
Вежливо намекает, что пора на выход и церемония переносится.
Посомневавшись пару секунд, спрыгиваю на пол. Поправляю штору. И пока во дворе суета, я тихо прохожу в дом и поднимаюсь по лестнице наверх…
Глава 19. Качели
Свет в комнате выключен. Плотные синие шторы задернуты. Сквозняк из приоткрытого окна пускает
Все в этой спальне обычно, кроме одного «но». Здесь на этой кровати берут мою женщину… И это делаю не я.
На полке видео-фото-рамка. Там медленно сменяются слайды на каждом из них Настя и Муратов.
Это что вообще? Двадцать пятый кадр на подкорку?
Нажимаю на «выключить». По лестнице стук Настиных каблучков.
Сердце тревожно вздрагивает. Я встаю, делая шаг за приоткрытую дверь. Если она не одна, сейчас будет сложная ситуация. Война станет открытой и мне нужно будет экстренно эвакуировать сопротивляющееся мирное население. Та еще задачка! Таких упрямых жертв я еще в своей жизни не встречал.
Но заходит Настя одна, открывает шкаф, сдергивает с вешалки галстук и разворачивается, чтобы выйти с ним.
Встречаемся взглядами. Вскрикнув, хватается за сердце. Округляет испуганно глаза.
— Настя! Я очень тороплюсь! — кричит ей Муратов снизу.
Подношу палец к губам, показывая ей «тихо». Стреляю взглядом на выход.
Каблучки чуть несинхронно стучат, как будто Настя сбивается с шага.
Скидываю пиджак. Сажусь на кровать и падаю на спину, закрывая глаза. Целая ночь у нас…
Ну, если ты за ночь из неё исповедь не вытрахаешь, Зольников, грош тебе цена, как любовнику. И как следаку — тоже.
Оттягиваю галстук, расстегиваю пару пуговиц на груди. Потом — на рукавах. Подворачиваю повыше.
Через несколько минут слышу снова каблуки… Потом чувствую её взгляд.
— Уехал?
— Уехал…
Близко. В метре от меня. Распахиваю глаза.
— Иди ко мне.
— Серёжа… — сглатывает она тяжело.
Рывком присаживаюсь. Мой взгляд скользит по пышной газовой юбке.
— У тебя огромный выбор женщин. Ты можешь взять любую. Зачем ты?..
— У меня, действительно большой выбор, Настя. И именно поэтому меня не устраивает любая. У меня был выбор, я выбрал. Теперь нет выбора у тебя.
— А если я не хочу? — срывается ее голос.
— Мм… Муратова хочешь? — зло и скептически ухмыляюсь.
— Это не касается тебя!
— Ты забыла добавить «Любимый», чтобы услышать сама, какую дичь ты говоришь.
— Не любимый, — погорячилась я, отводит глаза. — Глеба я люблю…
— Да-а-а? — выбешивает. И моментально во мне просыпается дознаватель, которого я очень не люблю натравливать на женщин. Особенно на свою. Но, блять, просыпается. И я буду сейчас ломать…
— Я видел это видео, Настя, — блефую я, внимательно следя за ее реакцией.
Замирает, лицо бледнеет, дыхание сбивается.