Краш-тест для майора
Шрифт:
На меня сверху смотрит Варя, жена брата. Её лицо расплывается. А нет… не Варя, это же Яра Ванькина со своими ухмылками. На лице появляется шрам вдоль уха… взгляд становится тревожнее… Эва! Не Яра. Ошибся. Но и не Эва. Цвет глаз и разрез меняется. Следом — изгиб бровей… Лицо снова течет. Губы полнее… и родинка на скуле… мушка! Как у барышень восемнадцатого века.
Незнакомка. Но очень красивая! Очень!! И взгляд такой… Я зависаю в нём!
Тянусь к ее лицу рукой, но рука проходит сквозь нее, как сквозь приведение.
Чувствую,
Снится отец…
Он ругает меня. Я вижу словно со стороны. Мне лет тринадцать…
— Пап, но это же не я!
— Ты старший, сын. Ты должен отвечать за братьев! Насколько ты будешь прикрывать их сейчас, пока они слабее тебя, на только же и они будут прикрывать тебя, когда станут равными. Вы — целое. Ты или не ты… Неважно! «Вы»! Значит, ты где-то не объяснил, не уберёг, не отговорил. А значит, и твоя вина есть. Как старшего!
А потом снятся похороны родителей… И как плачет Иван у бабушки в руках. А мы с Андрюхой уже взрослые. И стараемся не плакать. Отец бы не одобрил…
И потом опять меня швыряет то в детство, то в армию, но на дачу к бабушке…
Там дочка Эвы… маленькая забавная кудряшка… но я никак не могу вспомнить ее имя. Как я мог забыть?.. Мы же с ней вот… вчера общались… Я пытаюсь окликнуть ее, перебираю в голове женские имена и ни одно ни склеивается с ней.
— Серёжа… — слышу я женский голос с придыханием. То ли умоляющий меня о чем-то, то ли просто ласкающий мой слух. В груди все переворачивается и начинает трепетать.
Чей это голос? Он кажется знакомым и очень родным. Но не навевает никаких образов.
— Серёжа! — интонации меняются на тревожные.
Голос гаснет. В голове начинает шуметь. Я немного выныриваю из снов. Веки словно залиты гипсом. Не открыть.
Слышу голоса. На этот раз мужские и словно из бочки, гулко.
— Вот здесь все назначения, дозировки.
— Миорелаксант, психотроп… антидепрессант… нейролептик…Что ж так много всего?
— Кто из нас двоих врач?
— Да просто поинтересовался. Вроде как психотропы и нейролептики при травмах вместе не назначают.
— Вроде как… — пренебрежительно. — Меньше анализируй, больше работай.
— А кто он?
— Пациент. Меньше вопросов задавай, интерн. В нашей больнице любопытные надолго не задерживаются.
Мне хочется открыть глаза и встать, но пошевелиться я не могу.
Чувствую, как начинает жечь локтевой изгиб.
И потом я снова начинаю отъезжать в сны. Их много. Они насыщенные. Я устаю от них… И я где-то в пограничном состоянии. Вынырнуть в реал никак не получается.
Через какое-то время, чувствую прохладу.
Ощущаю, как мои веки оттягивают. Но сил поднять руку и отмахнуться нет. Двигаю пальцами онемевшей руки. С трудом разлепляю веки сам. Белый потолок….
С гигантским усилием поворачиваю голову.
Врач?..
— Я… где?
Язык еле ворочается.
— Вы в больнице. Не волнуйтесь мы Вам поможем.
— Что… со…
«Со мной»- сил сказать уже нет.
— Вы упали. У Вас травма головы. Чтобы не было кровоизлияния мы временно держим вас на препаратах. Вы чувствуете сонливость и слабость. Это нормально. Через некоторое время мы изменим терапию. Потерпите.
С трудом моргаю.
Какая травма? Где я упал? Я же в поезде ехал…
— Вы не помните?
— Нет…
— Что последнее помните?
— Поезд…
— «Поезд…» — записывает он себе в блокнот.
— Сколько… — делаю несколько вдохов, — я… тут?
— Третьи сутки. Отдыхайте. Всё будет хорошо.
Он регулирует что-то на капельнице и меня опять уносит в небытие…
Глава 23. Амнезия
— Сергей Алексеевич… — негромкий мужской голос выводит меня из небытия. Медленно открываю глаза. Всё белое…
Где я?…
Напрягаю пресс, чтобы подняться и осмотреться, но тело дрожит от слабости.
— Сергей Алексеевич, Вы в больнице. Не вставайте, не напрягайтесь, — давит мне на плечо.
— А город? — я же во Владикавказ ехал. Доехал хоть?
— Владикавказ. Нейропсихологический диспансер.
— Мм…
Обессиленно падаю на подушку. Смотрю на его лицо, пытаясь поймать фокус. Лет пятидесяти с залысинами, в очках.
— Я — Ваш лечащий врач, Григорий Васильевич.
— Что случилось?
— У Вас травма головы. Неудачно упали. И, судя по всему, амнезия в связи с механическим повреждением синапсов. Транзиторная или селективная — будет ясно после обследования. Вы помните себя?
Глядя в потолок пытаюсь что-нибудь вспомнить. Поезд… Ванька… Эва… мутно всё…
— Майор службы безопасности Зольников.
— Какой сейчас год, месяц?..
Отвечаю еще на несколько общих вопросов.
— Цель приезда во Владикавказ?
Вот еще перед медиками я не отчитывался в операциях ФСБ.
— Помню я цель приезда. А вот сам приезд не помню. Помню, как в поезд садился…
Помечает что-то в блокноте.
Медсестра подносит мне стакан воды с соломинкой. Делаю несколько глотков.
— Как Вы себя чувствуете?
— Хреново. Насколько серьёзная травма?
— Травма… Сама по себе — не слишком. Внешние ткани практически не повреждены, небольшой ушиб. Но у вас были низкие показатели свертываемости крови и на момент поступления — высокое давление. Мы побоялись обширного инсульта, так как часть сосудов была повреждена от удара. В зрительной зоне мозга. Вы ударились затылком. Так же, у вас случилось несколько незначительных микроинсультов, обнаруженных на МРТ, в связи с этим возможна временная потеря памяти за какой-то период. Какие-то детали, возможно, забудутся навсегда.