Краш

– Привет, красотка. Вот бумаги, ты обещала просмотреть.

– Влад, раз обещала, то посмотрю, только вечером. У меня сейчас работы много, – пообещала я.

– Марта, только мне готовый материал нужен уже утром. Справишься?

– Не подведу.

Парень, положив бумаги на стол, скрылся за дверью.

– Марта, вот смотрю на тебя и удивляюсь. Это как же себя любимую надо так сильно не любить! – завела старую пластинку Ирина Владимировна.

Мы с ней вдвоём работали в архиве нашей огромной строительной компании «Best house». Ирина

– Почему же? Я себя люблю. Вот иногда даже балую. Сегодня оформила доставку и обедать мы с Вами будем прекрасной едой из ресторана.

– Ты мне зубы-то не заговаривай. Этот Влад ещё как положено тебе спасибо за прошлый проект не сказал, а ты уже опять его работу делать собираешься.

– Ну не делать, а просмотреть и исправить неточности.

– Слушай, Марта, его зарплата в три раза больше твоей, а он тебе даже шоколадку не купил.

– Мне его зарплата не интересна. А шоколад я не люблю.

– Ты можешь отмазываться как хочешь, но многие болтают, что ты в него влюблена, поэтому и пашешь за него.

– Ерунда. Я всю жизнь мечтала работать в такой компании. Поскольку внешность меня подвела и работать я могу только в архиве подальше от посторонних глаз, то я рада, что хоть так прикладываю свою руку к этому великолепию, – я показала на чертежи.

– Глупая. Слава- то о тебе плывёт.

– Так пусть болтают, если заняться нечем!

Рабочий день промчался быстро. И уже к концу, когда все мои дела были сделаны, а Ирина Владимировна в тайне от начальства сбежала домой, я села за чертежи и расчёты, принесённые Владом. Просмотрев пару листов, я поняла, что здесь понадобятся серьёзные правки. Вытащила из файла флэшку, электронный носитель всей этой макулатуры и принялась за работу. Благо, нам в архив поставили ещё один комп. Теперь я смело могу работать на своём рабочем месте, и Ирина Владимировна перестанет нервничать. Она постоянно боялась, что я сторонней работой наврежу основной. Смешно. Но человек в её возрасте плохо знает возможности современной технике, не стоит ей щипать нервы.

Закончила я полчетвёртого ночи. У нас в архиве было раскладное кресло, которое и спасало меня в таких ситуациях. Поспав два с половиной часа, я привела себя в порядок и приготовилась к новому рабочему дню.

– Эта курица сделает всё, что я попрошу, – услышала я голос Влада.

Он стоял в коридоре с красоткой из бухгалтерии.

– А ты её с крыши попроси спрыгнуть, – хихикала та.

– Зачем? Такие, как она, в хозяйстве пригодятся.

– Привет, Влад, – я обозначила своё присутствие, – забери работу.

Я всё прекрасно понимала и давно не обижалась на людскую злость.

– Марта, ты что тут ночевала? – спросила меня девушка.

Я одарила её безразличным взглядом и, дождавшись, когда парень возьмёт мной протянутые документы, пошла дальше.

– Постой, – остановил меня Влад, – сколько я тебе должен?

– Это благотворительный акт, – ответила я.

– Марта, детка, я отработаю, – елейным голосом было продолжение.

– Я натурой не беру.

У меня в голове крутилось несколько вариантов, как можно было побольнее укусить парня, но опускаться до его уровня я не хотела. Поэтому я постаралась побыстрее уйти. Моё воспитание очень сильно мешало мне в таких ситуациях.

Люди, как правило, жестоки к тем, кто немного отличается от общей массы. И если это отличие сопровождается сильным стервозным характером, то жить не так сложно. А я внешне была серой посредственностью. Как-то прочитала в соцсетях: не бывает некрасивых женщин, а бывают недофинансированные. Возможно, если бы у меня была возможность походить по салонам красоты и по брендовым бутикам, многие мои внешние недостатки и удалось бы скрыть, но красавицей я всё равно не стала бы. Маленький рост, мелкие черты лица, чрезмерная худоба, 35 размер ноги. Всё что не вызывало в моей внешности самокритику, так это только волосы. Они были густые с вьющимися концами темно- пепельного цвета. Поэтому, чтобы не портить картину, я их прятала в дулю на макушке.

– Марта! – меня окликнул начальник охраны.

– Привет, Петрович.

– Привет. Слушай, ты не смогла бы в обед сбегать к нашей подопечной старушке?

– Хорошо. А что надо?

– Она просила картошки и молока купить.

– Не переживай, Петрович, мне сегодня бумаги в филиал вести, так что я обеда ждать не буду, заскочу к ней через пару часов.

– Спасибо тебе, девочка. Жениха тебе богатого.

– Спасибо, но лучше любящего.

Я понимала, что звучит это смешно. Кто меня сможет полюбить? Да, многие мужчины утверждают, что хотят не красавицу, а умницу, но обязательно с грудью четвёртого размера, пухлыми губами, длинными ногами, узкой талией, а в основном внешность не важна.))))) Плавали. Знаем.

Конечно же я навестила нашу подшефную бабулю. Поскольку впереди был обед, то успела ещё у неё полы помыть. Вечером в архив ворвался Влад.

– Савицкая! Ты зачем меня так подставила?

– Что случилось, Влад?

– Ты мне не сказала, что изменила конструкцию!

– А ты что не просмотрел материал перед сдачей?

– Вот только умничать не надо. Быстро в кабинет к главному.

– Зачем ещё?

– Он хочет взглянуть на того дерзкого умника, кто это предлагает, – он тряс передо мной бумагами.

Ну я и пошла.

– Что Вас не устраивает? Я объясню, что непонятно, – входя в кабинет, выдала я.

Лучшая защита – это нападение. Раз Влад меня сюда притащил, значит, уже сдал, что это я работала. А меня предупреждали, чтобы не лезла, куда не надо, соответственно уволят. Так надо хоть уйти с поднятой головой.

– Присаживайтесь. И помолчите. Плохая привычка, не разобравшись,– орать, – презренно меня разглядывая, сквозь зубы говорил главный. – Что Вы о себе возомнили? Как посмели менять расчёт по нижней конструкции?

– Вы всегда можете не одобрить данные Вам документы. Отправьте их на доработку другим специалистам, – меня задел его тон.

У меня был красный диплом МГУ. Этот проект был тем делом, которое я знала лучше любого работающего в нашей компании специалиста.

– Другим специалистам? Ты считаешь себя специалистом?!?! – стал орать главный.

– Вы. Было бы правильно сказано: «Вы считаете себя специалистом?!» – по любому выгонят, так хоть не растопчет.

– Да кто ты такая?!?! – захлебывался в ярости мужик.