Краш
Шрифт:
— Мне больше размораживаться понравилось.
Когда мы вышли из палаты, она спросила:
— А мы зайдем в игру? Только надо мой шлем забрать. Я бы тоже хотела уметь так, как ты. В любое время, без шлема, — она прищурилась, — а главное… не, не скажу.
— Не трудно догадаться. — Мы оба засмеялись.
***
Сегодня у нас в игре особых дел нет. Энжи вошла в лагере Лиги, где и покидала игру. В ожидании, пока я добегу до нее от ущелья Дедули, они с Лирой немного поохотились, точнее, охотилась Энжи под охраной и лечением Иришки. Та же, как только они покинули лагерь, сменила вид на Серебряного Ангела. Такими я их
— Крашик, а я уже до двадцать третьего уровня добралась.
— Это ж каких монстров ты била, чтоб за час так прыгнуть?
— Двадцать пятого. Меня Лира лечит, так что очень даже хорошо получается.
— Просто замечательно. У тебя сейчас шесть процентов здоровья. Тебя кролики загрызут.
Подхожу и начинаю лечить. После полного восстановления спрашиваю:
— Тебе что, не больно, когда тебя так зверье лупит?
— Больно немножко, но надо же как-то тебя догонять.
— Сколько раз тебя Лира поднимала?
— Раз двадцать. Почти после каждой зверюшки.
Я представляю, через что она проходила последний час, и чувствую легкое головокружение.
— Ты натуральная мазохистка. Нельзя было зверье попроще найти?
— Это долго, а теперь я уже двух успеваю свалить, пока меня один раз едят. Кстати, ты про кролика сказал, который меня съест. Познакомишь с этим своим Дедулей?
— А не боишься, что он тебя съест или прихлопнет, как муху?
— Неа, ты про него так рассказывал, что мне стало интересно. Я думаю, мы с ним подружимся.
Лира сбежала в лагерь, сменив по моему настоянию скин на Ледышку, а мы двинулись к ущелью. Как оказалось, по пути к Энжи я ломился через лес с таким шумом, что теперь от зверья шагу не было где ступить, так что через два часа к ущелью она дошла уже с двадцать пятым уровнем.
Когда мы по очереди спустились по лестнице, Дедуля повернул голову.
— Ты чего за козявку притащил?
Энжи бесстрашно подошла и стала рядом со мной.
— Здрасьте.
— Ух ты храбрая. Привет. — Он повернулся ко мне. — Так понимаю, это и есть твоя Энжи, которая Ангел?
Я кивнул, улыбаясь. Энжи с открытым ртом и огромными глазами, означавшими крайнюю степень удивления, ходила вокруг монстра. Мне почему-то показалось, если бы было возможно, она бы и на него взобралось, чтоб лучше рассмотреть. Отойдя ко мне через какое-то время, она выдохнула:
— Красивый. Я раньше его толком не видела.
— Ишь ты. — Дедуля, наблюдавший за всеми её перемещениями, хмыкнул. — Красивый. И ты красивая. Краш, а вот как называется это чувство, когда посмотрел на что-то и хорошо стало, вроде как поел.
— Говорят «понравилась», «приятно посмотреть». А чувство приятности может быть не только от того что видишь. Ты почувствовал что-то, когда Энжи сказала, что ты красивый?
— Ага, почти такое же, как на нее глянуть. Это тоже приятное?
— Да. А где подружка твоя?
— Дуреха? А так и не появилась с тех пор. А что значит подружка?
— То же самое, что и друг, только девочка.
— Друг?
— Чтобы попроще объяснить, это тот, кого приятно видеть, поговорить.
— Тогда она мне не подружка. Вот она, — ткнул пальцем в сторону Энжи, — подружка, а ты, получается, друг.
Она с довольным видом повернулась ко мне.
— А я что говорила? Подружимся!
Дедуля низко наклонился, приблизив морду к нам, и с интересом разглядывал Энжи.
— Хм… Бесконечность…
***
Меня
— Подожди здесь, я скоро.
Явно сработало звериное чутье, только почему оно меня буквально за уши вытащило в реал? Опасность здесь? Вроде все спокойно. Энжи сидит в кресле с шлемом на голове. Специально отсела от меня подальше. Холодом тянет со стороны открытой балконной двери. Обуваюсь, оставляю на видном месте второй комплект ключей и закрываю на замок входную дверь. Пока спускаюсь по лестнице, могу примерно оценить направление, откуда исходит опасность. Неприятное чувство сродни обычному страху, только четко осознаешь, где находится источник этого, откуда может появиться что-то, с чем встречаться не хочется. Но оно пришло за тобой – или беги, или нападай.
Замираю перед дверью подъезда, вспоминаю места вокруг. Прыгаю точно на то место, где стояла машина Ольги во время последней стычки. Крона большого клена прикрывает меня от чердака дома напротив, именно там источник опасности. Охотник, ставший моей целью. Следующий прыжок вообще без проблем, я у подъезда прямо под ним. Захожу в открытый подъезд и быстро поднимаюсь по лестнице. Наверху слышны шаги, кто-то спускается, причем очень быстро. В руке самопроизвольно разгорается шарик огня. Когда на глаза появляется мальчишка лет восьми, инстинкты аж кричали отправить файр в появившуюся цель, едва успеваю осознать все и спрятать руку за спину. Приходит мысль, что пожар устраивать не лучшая идея, с трудом гашу огонь на ладони и сосредотачиваюсь. Чувствую, что враг не движется, он все еще в начальной точке, где я его почувствовал. Насколько я понимаю, это может быть только снайпер, вряд ли я интересен какому-то папарацци. Он упустил момент, когда я промелькнул по комнате, и ждет нового. Не будет такого, лишь бы Энжи не надумала выходить из игры.
Неслышно подхожу к дверке, ведущей на чердак, аккуратно заглядываю вовнутрь. Как на зло, передо мной кирпичная стена, узкие проходы видны в паре метров слева и справа. Под ногами слой легких коричневых округлых камешков, шаг по ним услышит самый глухой. Другого выхода не вижу, изо всех сил направляю поток холода прямо через стену к цели. На моих глазах стена разлетается как стеклянная, в дыру при желании можно пролезть. Дальше у окошка лежит мужик на спине, что-то в руках явно направлено в мою сторону. Подхожу, вижу, что не ошибся – прямо в то место, где пробита стена, направлена винтовка с оптическим прицелом, сине-черные руки сжимают оружие, а на лице мучительная судорога, говорящая о том, что мозг до сих пор пытается отдать приказ пальцу нажать на спусковой крючок. Реакция у гада отменная, и чутье не подкачало, только везет сегодня мне, а не ему.
Вырываю оружие из окаменевших рук и смотрю в его глаза. Там ничего, ни злобы, ни раскаяния, ни мольбы. Наверное, таким же взглядом он бы наблюдал, как разлетается моя голова от его пули. Таким же взглядом он наблюдает за возникшим в моей ладони огненным шаром. Лишь краешек губ с одной стороны приподнимается в скептической улыбке. Впечатываю файр в его переносицу, улыбка не исчезает, становится лишь резче, судорога искажает его лицо, но из горла не вырывается ни звука. Спустя минуту, застонав лишь раз, он отключился. Не глядя на его лицо, я вышел, пока спускался по лестнице, отправил анонимку полиции.