Шрифт:
***
Михаил вернулся из санатория в город вечером и сразу же направился к Марфуше. Она, как оказалось, еще не ждала его, была очень удивлена и обрадована преждевременным приездом своего жениха. Влюбленные молодые люди долго целовались и говорили о любви, без которой не представляли своего будущего. Девушка с интересом рассматривала фотографии, на которых Михаил был запечатлен в парке Кисловодска. Марфуша корила любимого за то, что он не долечился и покинул санаторий раньше положенного срока. Она не умела это делать, упрек получался похожим на просьбу или сожаление, да еще и краснела при этом, стыдясь своей «дерзости».
– Мишенька, чего же ты не использовал путевку полностью? – спросила девушка, краснея, – когда теперь сможешь поехать еще раз?
– Марфушенька, мне без тебя скучно там было и очень тоскливо, – парировал Михаил, – ну, чего мне сидеть в этих горах и скулить на луну? А нам же свадьбу нашу готовить надо, осталось-то всего две недели. Нужно, чтобы наша свадьба была не хуже Грининой. Кстати, как они проводят свой медовый месяц?
– Ой, так ведь я забыла тебе рассказать, – сетовала Марфуша, – Грине в шахткоме дали две путевки в дом отдыха и они с Катей уехали сразу после твоего отъезда. Этот дом отдыха находится где-то на море, сутки поездом нужно ехать. Так мне Катюша рассказала….
– А они успеют вернуться до нашей свадьбы? – огорчился Михаил, – а то ведь получается, что они сбежали от нас….
– Катя говорила, что обязательно вернуться, – успокоила Марфуша, – чтобы громче всех кричать нам горько! Ты расстроился чем-то?
– Да, – сознался Михаил, – у Грини с Катей получилось по-людски, сначала свадьба, а потом поездка к морю. А мне сначала дали путевку в санаторий, а потом наша свадьба. Нужно было бы отказаться, и попросить две путевки после свадьбы и тогда бы ты смогла поехать со мной….
– Не расстраивайся, любимый, – успокаивала Марфушенька, – жизнь только начинается, успеем еще съездить к морю. Ты видел настоящее море?
– Нет, – ответил Михаил, – только в кино, не помню его названия.
– А по пути в санаторий? – недоуменно спросила Марфушенька, – ты же на юг ездил.
– Мы море не проезжали, – ответил Михаил, – горы видел, а море нет!
– Мне тоже хочется посмотреть на море, – мечтательно произнесла Марфушенька, – интересно, какое оно? Люська была на море и на работе рассказывала всем, что ему конца и края нет. Оно до самого горизонта простирается и там соединяется с небом….
Тетка Махора не меньше Марфуши была удивлена преждевременным приездом Михаила из Кисловодска. Он поздним вечером вернулся от невесты с чемоданом в руках и уставшим с дороги. Тетка Махора тут же взялась за приготовление вкусного ужина, а Михаил долго рассказывал хозяевам о своей поездке и о том, что курицу, которую тетка Махора зажарила Михаилу в дорогу, его попутчики отказались есть.
– Неужели курица была невкусная? – обиженно спросила женщина, – я старалась, и ты никогда не обижался, что я плохо готовлю.
– Курица была, пальчики оближешь, – успокаивал ее Михаил, – мои попутчики от зависти не приняли угощения, говорили, что даже в Москве была голодуха, хлеба не хватало, вот только сейчас налаживается.
– Так вот и угощались бы, – сетовала тетка Махора, – если у них голодно!
– Я и сам не понял, – продолжал Михаил, – они чего-то опасались, мне показалось….
– Вот народец-то, – негодовала тетка Махора, – их угощают, а они боятся, что отравят….
– Я понял, почему твои попутчики опасались угощения! – высказал догадку дядя Ваня, – они посчитали тебя за сотрудника НКВД! Ведь кто мог так шиковать во время голода? После Гражданской войны и здесь так было…. Это сейчас продуктов в магазинах валом, а вот тогда, пойди, сыщи!
– Спасибо товарищу Сталину, – закончил разговор Михаил, – это он создает в нашем городе изобилие! Он заботится о шахтерах намного больше, чем о москвичах….
– А ты откуда знаешь об этом? – удивленно спросил дядя Ваня.
– В газетах пишут, – отвечал Михаил, – значит, так оно и есть! В феврале в «Правде» был опубликован отчет товарища Сталина на семнадцатом съезде. Он говорил, что социалистическое хозяйствование окончательно победило и теперь жизнь станет еще лучше. Приняли план на вторую пятилетку и товарищу Сталину вручили в подарок снайперскую винтовку….
– Лишь бы он из нее по нам не стрелял, – иронизировал дядя Ваня.
Утром тетка Махора вручила квартиранту стопку газет, которые собрались в его отсутствие, хозяйка аккуратно складывала их в своей комнате. Михаил внимательно просмотрел каждый номер «Правды» и «Красного Шахтера». Главная газета СССР сообщала, что 17 августа в Москве состоялся первый съезд советских писателей. Руководствуясь партийными директивами, форум объявил основным методом советской литературы социалистический реализм. Местная пресса, в унисон этой теме сообщала, что центральная городская библиотека им. Пушкина получила сто экземпляров трехтомного романа Шолохова «Тихий Дон».
Михаил, будучи книголюбом, еще не читал романов этого малоизвестного в то время советского писателя М. И. Шолохова, неожиданно заявившего о себе большим и серьезным произведением. Впервые он увидел его книгу в купе поезда, которым ехал из санатория. На обложке романа красовалось изображение чубатого казака в фуражке с красным околышем и наименованием «Тихий Дон». Эту книгу читал попутчик, лежащий на верхней полке, и Михаил сразу заинтересовался романом. Во-первых, было понятно, что книга о казаках, во вторых автор романа являлся тезкой Михаила.
– О чем книга? – спросил Михаил у попутчика, которого звали Ефим.
– О донских казаках, – ответил тот, – а Вы интересуетесь литературой?
– Я впервые вижу книгу, на обложке которой изображен мой земляк, – отвечал Михаил, – и честно признаться никогда не читал произведений этого писателя.
Попутчики разговорились, и Ефим рассказал вкратце содержание первого тома. Михаил удивился, почему цензура пропустила в печать такое произведение? Советская власть до сих пор считала казачество реакционным и враждебно настроенным по отношению к большевикам и вдруг издается роман в трех книгах, героями которого являются донские казаки. Ефим жил в Москве, а его интерес к Шолохову был продиктован профессией, потому что он работал литературным критиком издания «Книга и пролетарская революция».