Красив, богат и не женат
Шрифт:
— Паршиво играешь, — ухмыльнулся он.
Но сегодня никто уже не мог вывести ее из себя.
— Ну вот, вы жестоко ранили мои чувства, — проворковала она.
— Господи, мне просто не терпится затащить тебя в постель. Еще один неожиданный удар тока встряхнул ее. Порция схватила бутылку с пивом, поспешно приложилась. Но пиво оказалось слишком теплым, чтобы охладить бушующий внутри пожар.
— Вы чересчур самонадеянны.
— В самый раз, — заверил он. — Как еще ты можешь быть уверена, что я буду держать рот на замке и не проговорюсь Хиту? Чертовски подлая штука, но я никак не могу забыть эту историю со слежкой.
— Шантажируете меня сексом?
— Почему бы нет? — Криво улыбнувшись,
Если бы любой другой человек осмелился на такое, она бы рассмеялась ему в лицо, но сейчас у нее похолодело в животе. Появилось странное ощущение, что Боди знает о ней такое, чего другие люди, а может, и она сама просто не понимают.
— У вас с головой все в порядке? Боди потер костяшки пальцев.
— Больше всего на счете обожаю покорять сильных женщин. Ее пальцы сжались на горлышке бутылки — не потому, что она чувствовала опасность, — слишком уж открыто он развлекался, — но потому, что его слова возбуждали ее все больше.
— Может, вам следует потолковать со шринком [23] ?
— И испортить весь кайф? Ни за что.
Никто и никогда не играл с ней в сексуальные игры. Порция скрестила ноги и ответила уничтожающей улыбкой.
— Вы полностью спятивший жалкий человечек.
— В какую-то из этих ночей я обязательно заставлю тебя заплатить за это, — подавшись вперед, прошептал он и… и укусил ее за ухо.
Она едва не застонала: не от боли — укус был не сильным, — но от почти непристойного возбуждения. К счастью, подошел один из мужчин, с которыми они играли в волейбол, и Боди погрузился в разговор на спортивные темы, давая ей возможность восстановить равновесие.
23
Психотерапевт (жарг.).
Вскоре принесли ужин. Боди заказывал блюда, не советуясь с ней, да еще имел наглость упрекнуть за отсутствие аппетита.
— Ты ничего не ешь. Так, полизала и отставила тарелку. Неудивительно, что ты такая тощая.
— До чего же красноречивый дьявол!
— И пока твой рот открыт…
Он воспользовался случаем, чтобы сунуть ей в рот жареную картошку. Она стыдливо наслаждалась вкусом жира и соли, но отвернулась, когда он предложил следующий кусочек.
Стол окружили игроки в волейбол. Пока Боди болтал с ними, Порция машинально разглядывала женщин. Многие были настоящими красавицами. У нее чесались руки раздать им свои карточки, но под каким предлогом отойти? Боди, словно гигантский насос, высосал кислород из воздуха, и теперь она задыхалась в разреженной атмосфере комнаты.
К тому времени как они вошли в вестибюль ее дома, Порция почти теряла рассудок от желания. И проигрывала в голове всю дальнейшую сцену. Он точно знает, какое воздействие производит на нее, и, разумеется, ожидает, что она пригласит его к себе. Этого не будет, но он все равно втиснется в лифт, а она осадит его холодной улыбкой. Превосходно.
Но Боди Грей в очередной раз ее удивил.
— Доброй ночи, мазила, — бросил он и, чмокнув ее в лоб, удалился.
В субботу утром Аннабел встала рано и сразу же отправилась в Роско-Виллидж, бывший рай для торговцев наркотиками, который был реконструирован в девяносто девятом. Теперь это был красивый пригород с отремонтированными домами и очаровательными магазинчиками, создававшими впечатление небольшого городка.
Она договорилась о встрече с одной из дочерей бывших соседей бабули в ее офисе на Роско-стрит. Аннабел слышала, что та необычайно красива, и решила поговорить с ней лично и посмотреть, не подойдет ли она Хиту.
Как оказалось, женщина была действительно очень мила, но почти так же гиперактивна, как сам Хит, так что от этого брака не приходилось ждать ничего, кроме беды. Однако для другого мужчины она может стать идеальной женой, поэтому Аннабел решила иметь ее в виду.
Голодные спазмы напомнили, что у нее не было времени позавтракать. И поскольку Хит должен был заехать не раньше полудня, она направилась к «Знамени победы», симпатичному крохотному вегетарианскому кафе, владельцы которого были последователями одного из индийских гуру. Посетителей встречали не дымный, напоенный благовониями полумрак, а светло-голубые стены, яркие желтые банкетки, белоснежные столы и такие же шторы на окнах. Аннабел уселась за пустой столик и уже хотела заказать любимое блюдо — домашний французский тост с персиковым маслом и настоящим кленовым сиропом, как мимо пронесли блюдо с золотисто-коричневыми бельгийскими вафлями. Пришлось задуматься. Победили блинчики с яблоками и пекановыми орехами и кофе.
Не успела она сделать первый глоток, как дверь дамской комнаты распахнулась и в зал выплыла знакомая фигура.
Сердце Аннабел упало. Женщина была очень высокой, даже без своих босоножек на десятидюймовых каблуках. Широкие плечи облегала коралловая блузка с короткими рукавами, довольно узкие бедра были упакованы в белые слаксы. Светло-каштановые волосы доходили до плеч. Искусно наложенный макияж и тени для век подчеркивали красоту знакомых темных глаз.
В маленьком кафе не было темных уголков, так что Розмари Кимбл сразу увидела Аннабел и судорожно стиснула соломенную сумочку большими, почти мужскими руками. Аннабел увидела, что ее длинные ногти покрыты темно-коричневым лаком, а на запястье позвякивают три золотых браслета. С их последней встречи прошло полгода. Лицо Розмари осунулось, но бедра казались более округлыми, чем тогда. Она шагнула к столу, и на Аннабел нахлынула знакомая волна самых разнообразных эмоций: гнев, обида, сочувствие, отвращение… болезненная нежность.
Розмари перекинула сумочку в другую руку и предложила своим низким, мелодичным голосом:
— Я только что позавтракала… но, может, не возражаешь против моего общества?
С губ Аннабел едва не сорвалось «возражаю», но, понимая, что потом совесть ее обязательно замучит, она молча показала кивком головы на противоположный стул. Розмари положила сумочку на колени, заказала охлажденный чай и принялась вертеть браслет.
— До меня дошли слухи, что ты поймала важного клиента.
— Слухи — это, разумеется, Молли. Розмари криво улыбнулась.
— Ты не звонишь и не пишешь. Молли мой единственный источник информации. Она оказалась хорошим другом.
В отличие от Аннабел.
Та сосредоточилась на кофе.
Розмари наконец прервала неловкое молчание.
— Как поживает ураган Кейт?
— Неукротима, как обычно. Требует, чтобы я училась на финансиста.
— Она за тебя волнуется.
Аннабел с силой поставила чашку на стол, и кофе выплеснулся через кран.
— Не понимаю, с чего бы.
— Не пытайся свалить все свои неприятности с Кейт на меня. Она всегда доводила тебя до безумия.
— Да, и наша ситуация еще больше все осложнила.
— И не говори, — согласилась Розмари.
После того как ее мир рухнул, Аннабел выждала почти неделю, чтобы позвонить матери, надеясь, что сможет выдержать разговор и не заплакать.
— Мы с Робом разорвали помолвку, ма. Она до сих пор помнила вопль Кейт:
— О чем это ты?
— Свадьбы не будет!
— Но осталось всего два месяца! И мы любим Роба! Все его любят! Он единственный из твоих ухажеров, кто имеет голову на плечах! Вы прекрасно друг друга дополняете!