Красивая девушка
Шрифт:
– Беречься надо было, черт тебя возьми!
– И это говоришь мне ты?!
– Не на все надо соглашаться, ты…
– Тише, - шикнула она.
Мимо шла пожилая пара; оба седые и сгорбленные, они прожили вместе не один десяток лет; оба были верующими и считали, что каждый прожитый на этой земле день им дарован
– Что с тобой?
– спросил муж.
– Ну почему Господь не дал нам таких красивых детей?
– сказала она.
– Почему Он не дал нам таких детей?
Старичок легонько сжал ее морщинистую дряблую руку.
– Мы любили друг друга. Нам было хорошо вместе. Бог простит нас за то, что мы никого после себя не оставляем. Это ведь не наша вина.
– Да, - вздохнула она. Отерла слезы и тихо сказала: - А как было бы хорошо…
И, ссутулившись, старички скрылись в зеленых аллейках парка.
Парень сказал:
– Я в долгу не останусь.- И, помолчав, добавил:
– Подожду, пока выйдешь замуж.
– И что тогда?
– У тебя будет семья: дети, муж…
– Ну и что тогда, что?
– А ничего. Как-нибудь загляну к вам - с мужем познакомишь… Покалякаем о том о сем - приятно иногда вспомнить прошлое.
– Значит, на будущей неделе?
– Да.
– Ладно, - сказала она и подняла кверху свое прелестное лицо - несколько мгновений оно светилось в лучах заходящего солнца; каждый ее волосок, каждая клеточка кожи, глаза, губы, плечи - все было пронизано и напоено солнцем. Она засмотрелась на зеленые кроны деревьев. Потом тихо сказала:
– Долго же тебе придется ждать.
– Любви ждут долго.
– Ах так, - прошептала она.
И больше не произнесла ни слова; на лице ее угасали последние отблески вечерней
– Что с тобой?
– спросил мужчина повыше.
– Ерунда какая-то, - сказал невысокий, силясь улыбнуться. Он провел по лицу рукой жестом очень усталого человека, повторив при этом: - Ерунда какая- то. И знаю, что вроде бы не с чего тоске браться. Но ты представить не можешь, до чего же все иногда не в радость.
– Чему радоваться-то собрался?
– В тюрьме до войны, - сказал невысокий, - я все мечтал: вот победим, настанет другая жизнь, и все наши девушки так будут выглядеть. Когда мне вкатили десятку, я был совсем зеленым юнцом, вон как тот паренек, что сидит с ней на скамейке. Молодой и наивный, и так же наивно представлял себе коммунизм. Но после того как мне ребра пересчитали, мои представления малость изменились.
– Так о чем ты теперь горюешь?
– Иной раз тоскливо становится, как подумаешь, что у тебя никогда не было такой девушки.
– Глупости все это, - сказал второй мужчина, ткнув в бок невысокого.
– Разве это важно? Главное, что есть на свете красивые девушки, что они любят своих парней и любимы.
1955